|
Тем более, что за ужином, где мы собирались все вместе, об этом и зашла речь. Ужины у нас превратились в стратегические планерки. Рабочий день был закончен, в наряды никто у нас не ходил, потому что мы здесь были пока еще не местными, а скорее гостями-союзниками, вот и предоставлялась возможность расслабиться. И пивка можно было выпить, и посидеть, никуда не торопясь. Как я заметил, кроме нас тут так многие поступали, компании за ужином собирались подчас огромные, будто на свадьбу. По рукам передавалась машина видеокамера, все смотрели с экрана, что я наснимал в городе. А я смотрел на лица своих друзей, когда они смотрели запись. Коренные москвичи, или некоренные, как моя Татьяна, и Леха с Викой, все были подавлены зрелищем. Крошечный, пятисекундный кусочек записи, когда толпа зомби начинает выходить из тоннеля под Ленинградкой, их просто напугала. Впечатляющее зрелище. Не говоря уже об атаке мутанта, которая была снята мной с самого начала и до конца, хоть и несколько дергано. Картины запустения тоже навевали тоску. По крайней мере, в глазах Маши, Ани с Ксенией, да и Алины Александровны я видел слезы. Кажется. Только посмотрев эту запись, он осознали окончательно, что старой жизни уже не осталось. И Москва людям больше не принадлежит. И никогда они уже туда не вернутся, а жизнь их будет продолжаться в совсем-совсем других местах. В столовой собрались и все спасенные нами программисты из «Логософта». Все новоприбывшие поначалу селились в гостинице, и лишь потом распределялись по новому жилью, в которое быстро перестраивались учебные корпуса и казармы. Или каждый мог претендовать на участок земли на учебных полях, и там собственноручно заняться постройкой своей собственной избы. Материал для этого предоставлялся. На одной из подмосковных железнодорожных станций обнаружились целых два состава с отличным лесом кругляком, который и вывозился в «Пламя» ежедневно грузовиками. На охране этой операции и были задействованы основные силы, кроме разве что «подсолнухов» и тех, кто тащил наряды в расположении. И именно поэтому шел разговор о привлечении дополнительных сил и союзников к планируемому разграблению торговых центров. С этим тоже надо было торопиться. Подгоняла всех одна мысль – успеть до того, как погаснет окончательно свет. Потому что одно дело воевать в огромном торговом центре при свете ламп, и совсем другое – бегать по тамошним лабиринтам, светя себе фонариками. По этому поводу к нам сегодня подошел Пантелеев, подсел за общий стол. Поздоровался со всеми, Алине Александровне к ручке приложился, но подсел все же к нам с Лехой и Сергеичем, отозвав на край стола. И спросил: – Кто поедет мародерничать? – В смысле на «Рамстор»? – Именно. Командир выделяет людей и технику. Но людей мало. Хлебниково еще не вывезли, там работы на пару недель, со станции бревна возить – не перевозить. Запарка, в общем. Завтра прибудут «академики» и из автохозяйства люди. Но все равно людей мало. – Хотите нас привлечь? – Хотим. – кивнул он. – Вам, наверное, тоже бытовуха всякая нужна. Вот и наберете себе, сколько влезет, ну и нам поможете. На острие главного удара вас не бросим, конечно, но пострелять придется. – Тогда мы пойдем с вами. – согласился я. – Сейчас подумаем, кого и в каком составе выделим. – Спешки нет. Пойдем все равно только послезавтра, раньше не успеем. А «академики» к часу дня прибудут. Подходи в инженерный класс на совещание. – Есть. Буду. – Давай. А то вопрос назрел, да и свет в любой могут вырубить. Мы с МЧС, которые электростанции удерживают, связывались, они говорят, что проработают не больше недели. И это в лучшем случае. Потом эвакуируются, будем при лучине сидеть. А у нас беженцев много, даже детской одежды не хватает. |
