|
Откуда они знают, кстати, что там люди внутри? Выстрелить сам не успеваю, Татьяна с Сергеичем свалили обоих. Попадание картечи одному из зомби разнесло всю голову на куски. Я бросаюсь вперед и захлопываю красные тяжелые двойные двери, потянув и на себя. Шмель набрасывает на толстые ручки цепь и быстро обматывает их несколько раз. Затем защелкивает замок. Леха с Викой стоят, обернувшись назад, прикрывая нас с тыла. Дверь слабо задергалась, все же кто-то вцепился в нее. Все, наша основная задача выполнена, я докладываю в торчащий у щеки микрофон: – Дверь номер один закрыта. – Зачищаем этаж. Оставь одну тройку у дверей на всякий случай. Я оставляю Шмеля и двух девушек. Здесь позиция самая безопасная, в конце тупика. Они тут нужны из чистой перестраховки, на случай, если кто-то из зомби располагает взрывчаткой и не забыл, как ей пользоваться для подрыва препятствий. Вторую дверь закрыли почти одновременно с нами. Теперь открытых входов в торговый центр вообще не осталось. Мы заперты и мертвяки заперты вместе с нами. Теперь пойдет затяжной процесс отстрела с безопасных позиций, а уже потом – снова мутная зачистка по всем местным лабиринтам. Я закидываю автомат за плечо, а сам вооружаюсь своей укороченной четырехзарядной «помпой» с откидным плечевым упором. Откидываю этот самый упор. Для зачистки – то, что надо. Открываю на животе подсумок с патронами двенадцатого калибра. Загоняю один патрон в патронник, передернув цевье. А через окошко, на освободившееся место, вталкиваю в магазин еще один. Включаю ЛЦУ, он к дробовику отличное дополнение. Выхожу из тупичка обратно на гаражный этаж, Леха с Сергеичем идут следом. Машин на парковках немного, но они есть. Этот зал и без нас уже чистят, так что мы направляемся сразу во второй. И прямо на входе в него пугаюсь до усрачки – прямо из-за угла стены, разделяющей залы, на меня выходит мертвяк. Высокий, в рабочем комбинезоне, с полуобъеденным лицом, с окровавленной пастью. Но выстрелить успел, палец сам нажал на спуск. Упор тяжко толкнул в плечо (отвык!), крупная дробь пучком ударила в лоб, проломив череп и разнеся его верхнюю часть вдребезги. Против ожидания, мертвяка не отбрасывает назад, а он валится на асфальт так, как будто из него выпустили воздух. – Аккуратней! На стоянке аккуратней! – кричали со всех сторон, да и в наушнике это сто раз повторилось. Повредить что-то полезное – половина беды, но это еще место и огнеопасное. Пробил бак, потом искра, одна загорится, вторая, и как мы тут будем мародерствовать, если в магазине пожар до небес? – За мной, партизаны, за мной! – рявкнул Доценко, догнав нас. – Куда? – Наверх пошли, помогать стрелкам! Тут и без нас дочистят, мертвецов меньше, чем ожидалось! Он бежит со своей тройкой, а я, по его команде, отзываю всех от дверей. Действительно, нечего им там делать. То есть, совсем нечего. Добегаем до ворот, ведущих на «улитку». Тройка блокирования успела завалить трех или четырех мертвяков перед воротами, но больше их не видно. Если на «улитке» и есть кто, то за поворотом, и то маловероятно. С верхнего этажа «улитка» просматривается почти до той же точки, а там тоже стрелки сидят. Но все же я ошибся, на пяти-шести метрах не просматриваемого пространства перетаптывались двое зомби, не знающих, куда им пойти. В полумраке тоннеля яркое пятнышко от лазерного луча светится как сверхновая. Я навожу его на голову одного из мертвецов и нажимаю спуск. Грохот, пучок огня из дула, зомби отбросило на несколько метров, но второй, пригнувшись, неожиданно резво бросается на меня и врезается головой в грудь. Как тараном, блин! У меня аж дыхание сбило. Я отлетаю назад, мертвяк же успевает вцепиться руками в подвесную. Надо бросить дробовик и схватиться за пистолет, но не успею даже это сделать – оскаленные зубы уже к лицу тянутся, никакая маска не защитит. |
