|
Здесь Аня увидела Арктику, какой она была до начала постройки "Мола Северного". Девушка стояла на палубе, тоненькая, несмотря на меховую свою одежду с капюшоном, скрывавшим ее толстые светлые косы, и куталась в еще мамин длинный красный шарф. Море было суровым, холодным, с появившимися откуда-то льдинами. С буйной яростью налетали вдруг молниеносные метели (снежные заряды). Издали они казались серыми наклонными столбами, скользящими по морю. Все вокруг в эти мгновения наполнялось крутящимся снегом, скрывалось в белой мгле. А когда снова появлялся свет, то Аня могла разглядеть, как удирают от корабля перепуганные медведица с медвежонком. Грязновато-белые, они, забавно вскидывая задами, были одновременно и неуклюжи и ловки. Они мчались по льду как серны, а бултыхнувшись в воду, плыли как дeльфины. По-иному вели себя тюлени на льдинах, ленивые, безразличные к корабельным гудкам. Где-то здесь неподалеку должны встречаться моржи и котики, живущие невероятно большими стадами, но Аня их не видела. Естественно, что ей хотелось делиться с кем-нибудь своими впечатлениями. С папой об этом не поговоришь, слишком ему все это знакомо. Другое дело - молоденький матросик Андрюша Корнев, решивший после школы изучить Арктику, и он точно так же, как и Аня, радовался всему, что видел. Они сблизились с ним за время плавания. И вот теперь, когда "Дежнев" вошел в Берингов пролив, Андрей оказался рядом с Аней. Оба долго и молча смотрели на серый горизонт. И матрос сказал: - А там, совсем близко - Америка. В хорошую погоду, говорят, можно берег угадать. - Холодно, - поежилась Аня. Он накинул ей на плечи свою матросскую куртку и не позволил снять. - Вот таким же вроде холодом и разделены мы с Америкой, - глубокомысленно произнес Андрей. - Руки замерзли, - отозвалась Аня, не слишком вникнув в смысл сказанного. - Это потому, что за металлические реллинги держалась. Он снял ее перчатку и стал дыханием отогревать ей пальцы. - Какие тонкие, - заметил он, перебирая их. - Уже согрелись, - смутилась Аня, осторожно высвобождая руку. - Да я на них надышаться не могу, - признался Андрюша. Ане даже стало жарко и вместе с тем радостно на душе. Она улыбнулась и дала согреть другую руку. И казалось ей, что нет никакого холода в мире, и всюду так же тепло и радостно, и всем должно быть так же хорошо, как ей сейчас. А он сказал: - Мне нужно открыть тебе одну самую важную для меня тайну. Аня невольно задержала дыхание. Она знала, знала какую тайну он откроет ей! Но ошиблась. Тайну, о которой она догадывалась, он ей не открыл, а рассказал совсем о другом, самом для него главном (конечно, после того, в чем пока не решился признаться!). |
