Один из них вышел к нам. Татьяна его знает чуть лучше; я-то видел лишь один раз, на «фруктовом».

— Оскар, займите двадцать фунтов? Отдадим через неделю двадцать пять.

— Сами сидим без бабок, — чему-то улыбаясь, сказала парень. — Рад бы помочь, Татьяна, но мы плотно сидим на мели. Хотите курнуть?

В следующем адресе мы застали мужчину средних лет. Я его не знал совершенно, Татьяна же с ним пересекалась пару раз, когда он выходил работать на «овощной». Он из Риги, русский. «Русскоязычный», как там принято говорить… Серый такой тип, унылой внешности, говорит едва слышным голосом. Мы его застали на кухне, он жарил себе яичницу с луком.

— Почему я должен давать вам деньги? — бесцветным голосом поинтересовался мужчина. — Я вас совершенно не знаю.

— Мы с вами работали вместе, — сказала Татьяна. — Когда ехали с пакгауза в вэне, вы рассказывали про развод и про то, что жена у вас все отобрала: бизнес, квартиру, машину, и даже собаку.

— Тем более, — сказал мужчина. — Кругом ложь и обман… Нет, не дам я вам денег.

Мы выбрались на улицу. Здесь, когда мы оказались на открытом воздухе, Татьяна уже не сдерживала переполнявших ее эмоций.

— Вот ты, Артур, говоришь — «русские — то, русские — сё!..» Так?

Я знаю, что в такие минуты с женой лучше не спорить. Приобняв за плечи, я попытался развернуть благоверную в нужном направлении — нам следовало перейти улицу, и пройти еще метров сто примерно до «нашего» дома. Но Татьяна стряхнула мою руку.

— Вот тебе — твои «русские»! — выкрикнула она. — Не сомневайся, все при деньгах! Двадцать фунтов — это что, неподъемные деньги?! Занять на пару дней! Что, так трудно помочь ближнему?

— Таня, пожалуйста… не так громко.

— Что?! А ты видел, как они разговаривают! Через губу. Ну, ж-жлобье!! Да у них прошлогоднего снега не допросишься!..

— Таня, давай сейчас не будем это обсуждать, ладно?

— Вот это, Артур, и есть «народ». Вот это, чтоб ты знал, настоящие, а не придуманные ушибленными литераторами «русские»!..

Мы стояли на внутриквартальном перекрестке. С противоположной стороны улицы донесся мужской голос:

— Так их, этих русских!

Мы с Татьяной обернулись на голос. На другой стороне авеню стоял некто, одетый как инопланетянин: весь затянут в кожу, на руках краги, на голове черный глянцевый шлем. Левой рукой он придерживает мотоцикл — тоже какая-то совершенно космическая машина, мощная, со стремительными обводами — я такие агрегаты только по ящику видел, во время трансляций мотогонок. В правой руке у него мобильный; видимо, он с кем-то разговаривал только что по телефону.

— Ну, и что вам плохого сделали русские? — прозвучало из под шлема. — Если это не секрет, конечно.

Мы с Татьяной переглянулись.

— Ты его знаешь? — спросил я.

— В первый раз вижу…

Мы перешли узкую, так что на ней с трудом разъезжаются два легковых авто, улицу.

— А вы, собственно, кто? — спросил я, вглядываясь в опущенное, подобно забралу, отзеркаливающее мой взгляд стекло черного мотошлема.

— Хм… Человек.

— Хороший ответ, — вяло произнес я. — Ладно, мы пойдем… у нас тут кое какие дела.

— У вас, как я понял, какие-то проблемы?

«Инопланетянин» сунул мобильный в карман.

— Допустим.