С самого утра я включил режим «робота». Первые полчаса, надо сказать, едва выдержал: слишком трудной для меня оказалась сегодняшняя работа. Потом наступило отупление; вместе с ним пришли и некоторая механистичность, ритмичность, а затем и легкость в движениях.

Джимми разделил нашу бригаду на два звена, с тем, чтобы мы могли обрабатывать одновременно пару дорожек, работая по обе стороны от трактора с прицепом. Самая легкая работа у тех двух арбайтеров, что передвигаются на борту нагруженной рассадой колесной платформы. Наиболее трудная — у двух «забойщиков», проделывающий при помощи деревянного инструмента лунки в тех местах, где в пленке имеются четко различимые круглые вырезы.

Почва как таковая здесь почти отсутствует. Полтора, максимум два дюйма насыпного грунта. Под ним смешанный, слежавшийся, уплотнившийся за зиму слой глины и мелкого щебня. Кое-где на дорожках вовсе нет грунта; там видны светло-серые или желтоватые проплешины. Чтобы «проколоть» в такой почве отверстие на требуемую глубину, нужно вкладываться в каждый удар. Таких отверстий под рассаду только на одном треке придется сделать от пяти до шести тысяч.

И вот именно на этот каторжный участок поставил меня уже с первых минут наш смуглолицый бригадир.

Глаза выедает едкий пот; ноет поясница, мышцы брюшного пресса болят так, словно меня отдубасили палицей по животу.

Я одет в спортивные штаны и майку с коротким рукавом. Обут в старые кроссовки, раздобытые где-то Николаем (подозреваю, были найдены им в одном из мешков в помещении местного филиала «Армия Спасения»), на голове бейсболка, на руках сменная пара матерчатых перчаток. От рабочей спецовки я избавился еще до первого перерыва.

Второе звено, работающее по другую сторону трака с прицепом, заметно опережает наше. «Забойщики» там постоянно меняются, в качестве таковых работают Биту и молодой поляк, приятель Роберта. За индусом мне, конечно, не угнаться — этот парень двужильный, он работает, как заведенный. К тому же, он молод, и он почти на голову ниже меня. Поляк тоже невысокого роста, ему тоже проще делать такую работу, нежели мне с моими почти ста девяносто сантиметрами роста.

Биту в нашей бригаде выполняет функции «лидера», за которым должны — обязаны — тянуться все остальные. Мы тут не просто работаем, мы гоняемся. Мы гоняемся за «электрическим зайцем».

На Острове — где-то я читал об этом — в большом почете собачьи бега. Одной из их разновидностей является так называемый coursing — гоночное испытание для собак в полевых условиях, а также «спортивные» бега, когда гончие под номерами несутся по своим дорожкам за «механическим зайцем».

Кстати, об этой технологии, используемой местными, я еще кое-что узнал из записей в тетрадях № 3 и № 4. Некто, кто их вел на протяжении всего прошлого года и первых четырех недель текущего, то и дело употреблял такие обороты:

«Найти для бригады #4 подходящего hare».

«Нужен electric rabbit вместо выбывшего в Портсмуте».

«Срочно отыскать резвого mechanical hare для D».

Еще во время работы на пакгаузах я заметил, что в смене обязательно найдется некто, кому больше всех надо; кто-то, кто норовит взять сумасшедший темп. А уже старшие товарищи, вайзеры и бригадиры, указывают на такого «борзого» в качестве примера, принуждают остальных работяг изо всех сил гнаться за этим «зайцем».

— Arthur, держи темп! — подал реплику подошедший к нам Джимми. — Ваше звено опять отстает!!

Я для себя решил не реагировать на его желчные реплики; промолчал и в этот раз. И от того, что я не обращаю внимания на его придирки, Джимми, кажется, злится еще сильнее.

— Бери примеру с Биту! Он обогнал тебя уже почти на сотню ярдов!.