Нанеся в сердце такую глубокую рану, что я не могу впустить в него никакую другую женщину.

— Отец велел мне сделать это.

Люк не поверил.

— Не может быть!

Сквозь боль в глазах Роберто промелькнула печальная ирония.

— Он уже выбрал для тебя Гайю.

Гайя Луззани… Глядя на нее, Люк ни разу не почувствовал и искорки интереса. На Гайе в конце концов женился Роберто, чем заслужил одобрение отца, поскольку теперь мультимиллионный строительный бизнес семьи Луззани объединился с компанией Перетти. Ирония заключалась в том, что внуки, с таким нетерпением ожидаемые обеими итальянскими семьями, так и не появились. У Гайи было два выкидыша, и если Роберто умрет…

— Я ревновал тебя, Люк. Всегда ревновал. Старший сын. Любимый сын. Я хотел, чтобы отец оценил и меня тоже, поверил в меня…

Люк покачал головой, не зная, что сказать. Его разум был в смятении, попытки сложить элементы головоломки оказывались безуспешными.

— Сейчас это неважно, — только и нашелся он.

Сколько лет прошло! Шесть! И Скай не вернуть. Она даже разговаривать с ним не захочет после того, как он грубо вышвырнул ее из своей жизни, не поверив ни единому ее слову.

Он смотрел на своего брата, который мог умереть в любую минуту. Какой смысл обвинять его в чем-то, тем более если его единственной целью было заслужить одобрение отца? Брату необходим покой перед сложнейшей операцией. Люк собрался с силами и успокоительно произнес:

— Мне жаль, что, будучи старшим сыном, я усложнил твою жизнь, Роберто.

— Это не твоя вина.

Наблюдать за тем, с каким трудом дышит брат, было невыносимо. Сломанные ребра, множественные внутренние повреждения… Автомобильная авария была очень серьезной, и это просто чудо, что Роберто до сих пор жив. И в сознании.

— Я должен сказать…

— Ты сказал уже достаточно, — прервал его Люк, не желая, чтобы брат снова разволновался. — Все нормально, Роберто. Я справлюсь с этим.

— Послушай… — Глаза Роберто взывали к терпению.

Невыносимо было видеть, каких усилий стоило брату каждое слово.

— Скай… была беременна.

— Что? — Люк почувствовал головокружение. Он никогда не думал о такой возможности, ведь она принимала таблетки. Но уверенность в глазах брата заставила Люка спросить:

— Откуда ты знаешь?

— Ее отчим… приходил к отцу… с доказательствами.

— А почему не ко мне?

— Он приходил… за деньгами.

— Он их получил?

— Да. Я не знаю… родила ли Скай… но вполне может быть, что у тебя где-то есть ребенок, Люк. — От боли глаза Роберто наполнились слезами. Он прикрыл глаза, снова собираясь с силами. — А у меня нет. Я никого не оставлю после себя.

— Не сдавайся, Роберто! — приказал Люк. — Не смей сдаваться! Ты же мой брат, черт побери, и мне неважно, что ты сделал или не сделал.

На губах Роберто промелькнула слабая улыбка.

— Мне нравилось… когда мы были детьми… Ты всегда был лидером, Люк.

— Мы тогда здорово веселились вместе, — хрипло ответил Люк.

— Прости… за то, что потом… веселье ушло…

— Оно еще может вернуться, Роберто, — пообещал Люк, услышав обреченность в голосе брата. Он схватил его за руку, стремясь передать свою жизненную силу этому израненному, изломанному телу. — Ты выдержишь операцию! Я не позволю тебе умереть.