Они не нашли ни единого следа, пока Эйвери не решилась набрать Филлис Лаунбрук. Женщина, голос которой был все еще достаточно измотанным, ответила практически сразу. Представившись и извинившись за то, что теребит рану, Блэк задала вопрос, который показался ей достаточно важным:

– Миссис Лаунбрук, подскажите, Вы случайно не помните, что изначально вызвало такой дикий страх у Альфреда перед пауками? Может в детстве произошел какой-то случай, который напугал его?

– Да нет, – ответила она. – Думаю, это просто естественный страх. Я всегда считала, что он такой пугливый в отца… Тот до жути боялся богомолов. Даже будучи уже взрослым мужчиной, он каждый раз отпрыгивал, словно перепуганный ребенок, если видел их.

– А в каком возрасте Альфред впервые испытал перед ними страх?

– Не знаю. Возможно, лет в восемь, а может и в десять. Я точно не вспомню.

Эйвери поблагодарила ее и повесила трубку, задумчиво глядя в свою чашку кофе.

– Появилась какая-то идея? – поинтересовалась Келлэвей.

– Не совсем. Просто… Так, мысль. Нам известно наверняка, что Лаунбрук пытался преодолеть свой страх перед пауками. Он даже прибегал к довольно радикальным мерам для достижения успеха. Также мы знаем, что хотя Эбби Костелло и боялась открытых водоемов до ужаса, она, по крайней мере, посещала неглубокие бассейны. Я не могу сказать, влияло ли это как-то на преодоление самого себя, но… Если эти дела связаны, а я склонна думать, что именно так и есть, то интересно, почему же их личные страхи сделали из них цель. Я понадеялась, что если нам удастся разузнать, откуда они берут начало, то это сыграло бы нам на руку.

– Но ведь страх Эбби появился после идиотской ситуации с водными лыжами. Как кто-то со стороны мог знать об этом?

– Это хороший вопрос. Тем не менее, я пытаюсь понять, что их связывает. Почему убийца выбрал именно их?

– То есть ты считаешь, что нам стоит проверить, знали ли Альфред Лаунбрук и Эбби Костелло друг друга?

– Именно, – ответила Эйвери, снова доставая свой телефон.

Сначала она набрала Ларри Костелло. Трубку взяла его жена, сообщив, что практически все утро он находился в неадекватном состоянии. Блэк поинтересовалась, может ли она отправить им фотографию человека, чтобы уточнить, знал ли его Ларри. Получив разрешение жены, Эйвери отправила снимок первой жертвы, тот самый, который в последние дни разошелся по всем газетам.

– Вот еще одна мысль, – произнесла Келлэвей. – Эми сказала, что Эбби не стремилась к серьезным отношениям. Но с парнями она продолжала встречаться и довольно часто. Это означает, что, скорее всего, она постоянно ужинала вне дома. Раз парни водили ее на свидания, то у девушки должно было быть любимое местечко, так?

– Так, – кивнула Блэк, слегка впечатленная логикой Кортни. – Если нам удастся вычислить его, вполне вероятно, что вчера она была именно там, и кто-то мог запомнить парня.

– Я проверю, – сказала Келлэвей, в очередной раз набирая номер Эми Дюпри.

Эйвери прислушивалась к разговору напарницы, сдерживая себя от вмешательства. Было приятно наблюдать за тем, как она работает. Кортни общалась с людьми так, что они абсолютно не испытывали давления или же беспокойства.

Пока она слушала, на телефон пришло сообщение от Ларри Костелло (или же его жены): «Я не знаю этого парня. А должен?»

Блэк ответила отрицательно, снова поблагодарив их за помощь.

Менее чем через минуту Келлэвей закончила разговор.