— Несомненно, как говорится неплохо бы децл подумать, не в обиду дедуля тебе будет сказано, потумкать надо мне, — как-то Джонни замялся от необычной, мягко говоря, святости момента.

— Поздно думать, прыгать надо, как сказал прапорщик Советской армии дрессированной обезьяне, когда она по совету Энгельса взяла палку и стала одномерным человеком. Возьми ты то, что предназначено тебе от сотворения мира, возьми и рази им врагов истины и красоты.

— Договорились, — коротко, по-прусски, по-военному прищелкнув каблуками ответил Джонни. Вскинул подбородок, потом руку «Зиг Хайль», и отправился в туалет за Бобби Соккетом.

— В Аду просрешься, Бобби, вытирай жопу и помчались! Все круто-круто!

У Бобби в заднице работала скипидарная фабрика… Что поделаешь, такая вот жизнь у рыцарей миллениума.

ЗАЕЗД № 21

На ВЕРХНИЙ, ТОВАРИЩИ, ВСЕ ПО МЕСТАМ, ПОСЛЕДНИЙ ПОЕБ НАЧИНАЕТСЯ!!!

Жозефинка Желатинка рубилась и рубилась от Парижу до самых глубин Йоркшира. И вот эта тринадцатилетняя лесбийская предводительница мотолизальной банды, проститутка на пенсии вкатывает на парковку в Грязинг-Хилтон на своем розовом-сексуальном Харлей Дэвидсоне.

Девочка-малолетка в состоянии резкой фасцинации, на взводе, проще говоря.

Всю долгую дорогу до Ла-Манша, под Ла-Маншем и после Ла-Манша ветер и пыль щекотали ее милое личико, а очко сверлило предвкушение сладкой встречи и сладчайшей поебки с величайшим и сексуальнейшим Зодиаком Мозговоротом, ну и музычку послушать гениальную Мозговоротную и прочую, мотонацистский-сатанинский фестиваль все ж таки, а не хухры-мухры!

В гламурнейшем отеле Грязинг-Хилтоне был заказан гламурнейший номер для гламурной девчонки, ну разве не так надо жить, а? Ну без вопросов, регистратура здесь тоже наигламурная и девка блондинистая за стоечкой стоит.

Сначала, конечно, она малость охуевает, не может просечь божественную природу малолетней проститутки-пенсионерки, мотолесбо-бандерши.

Но как из ручек Жозефинки Желатинки платиновую кредиточку цапает, то сразу догоняет и гламурно так спрашивает: "Какой бы номерочек погламурнее вам угодно будет, дорогая мисс?"

— Королевский люкс, мне пожалте, авек плезир, — манерно так гундосит Жозефинка сквозь милый носик по-французски, как по ее детским представлениям должны говорить светские людишки, — и чтоб сервис там был самый что ни на есть посольский, как говорится, джакузи из шампанского с крабами, соответственно, и лобстеров, в частности, не позабудьте, — ай да девка, просто Мулен-Руж!

Грязинг-Хилтон, она же Супер-Швейцария в саваннах Йоркшира, тута всякие сливки и даже взбитые сливки высокого миллионщического общества гламурно отстаиваются, тела свои сатанинские в бассейнах отмачивают, в темных барах высушиваются, на комильфорных танцульках растрясываются.

Жозефинка и ее девишки-лесбишки аккуратненько так в свой люксик втаптываются и в носиках ковыряют, решают, чем бы занятся на небольшом досуге, как говорится необходимо им размякнуть от трудов праведных.

Ну для начала уставшие подростковые телеса надо в джакузи подвергнуть релаксации, согласно жестким законам высшего света.

Залезают, значит, поочередно они в грандиозное по своей изящности сантехническое чудо света и аж причмокивают от удовольствия.

— Только вот я потребую жестко, — с командирской строгостью заявляет Жозефинка, — чтоб никаких мальчиков-с-пальчик с БА-А-льшими шарами в ванной не употреблять, — и как положено мудрому вождю краснокожих бандерша обосновывает запретик свой.