Негритянка приподняла волосы Айрин надо лбом и уложила в виде двух валиков, а остальные локоны распустила по плечам и спине. Хотя сердце Нэнси изо всех сил желало забыть прошлое, ее руки сохранили память.

Из глубины зеркала на Айрин смотрела незнакомка, зеленоглазая, светловолосая незнакомка, Афродита, рожденная из пены шелка и кружев. Ей было безразлично, что подумают и скажут о ней чужие люди. Она хотела, чтобы ее увидел Алан.

Принимая в своем доме гостей, мистер Уильям, казалось, помолодел на десять лет. Юджин флиртовал с соседскими барышнями, не отдавая предпочтения ни одной из них. Молодые люди присматривались к Айрин, оценивая ее внешность и прикидывая, какое отношение она может иметь к хлопковому раю семейства О’Келли. С Сарой они держались почтительно, но не более, очевидно, давно потеряв надежду заслужить ее интерес. Девушки и их матери были вежливы с Айрин, но любой бы сказал, что они сразу распознали в ней чужачку.

После ужина и танцев Джейк и Сара вышли в сад.

— Вам понравилось? — с надеждой спросила она.

— Да, — ответил он. — Вы были прекрасны.

Он ругал себя за то, что не нашел другой, не такой избитой фразы, однако, похоже, Сара испытала искреннее удовольствие. Она взяла его под руку, и они пошли по тропинке.

Хотя они обменивались ничего не значащими словами, Джейк чувствовал, что этот вечер может иметь продолжение. Но какое? Он вновь погружался в водоворот сомнений и вопросов, о которых размышлял гораздо больше, чем о своей собеседнице. Увы, ему совсем не хотелось вдыхать ее запах, ощущать ее плоть под своими пальцами. Она была интересна как собеседница, и все по большей части он думал о ее деньгах.

Находясь рядом с ней, он будто видел свою жизнь в зеркале, и ему не нравилось то, что там отражалось.

Когда последний из гостей скрылся в глубине подъездной аллеи, над домом уже взошла большая медово-желтая луна.

Айрин поднялась в свою комнату. Она вспоминала дивные ароматы блюд, которые прислуга одно за другим торжественно вносила в столовую, дрожание пламени свечей, причудливые тени на белом полотне скатерти. Белые цветы на корсаже Сары, золотой свет на ее лице и улыбку, обращенную к Джейку Китингу.

Айрин с наслаждением вдохнула ночной воздух. Она так и не решилась принять хотя бы одно приглашение на танец и обрадовалась, когда вечер закончился. Ей хотелось снять платье, казавшееся чужой кожей, расшнуровать корсет, который стискивал ребра. Хотелось лечь в постель и всласть погрустить, вспоминая Ирландию.

Комната была усыпана лунными бликами, а на ковре перед кроватью свернулось что-то большое и темное.

Айрин услышала тихий плач. Навстречу поднялась Лила с залитым слезами лицом и выражением такого горя, что у ее госпожи сжалось сердце.

— Что случилось? Кто тебя обидел?!

— Они были вместе весь вечер, я видела. Она смотрела только на него, танцевала только с ним. И ему это нравилось. Он тоже не сводил с нее глаз. Брал ее за руку, обнимал. Говорил с ней.

— О ком ты? О мисс Саре и мистере Китинге?

— Да, о них.

Айрин приподняла обруч кринолина и опустилась на стул. Она обняла Лилу за плечи.

— Он тебе нравится?

— Не просто нравится. В нем моя жизнь.

— Он знает об этом?

— Он должен знать.

Айрин помедлила.

— Между вами… что-то было?

— Да, и не один раз. Он хотел этого, и я тоже. И он дал мне обещания, о каких я никогда бы не осмелилась попросить.

Сердце Айрин глухо стучало в груди. Она не подозревала, что рядом творятся такие вещи!

— Поговори с ним. Возможно, он был вынужден притворяться. Мисс Сара пригласила его, и у него не было иного выхода, как ухаживать за ней.