Тут Воланд, клоун и кот повернули головы в сторону конферансье.

— Разве я выразил восхищение? — спросил артист у клетчатого.

— Нет, мессир, вы никакого восхищения не выражали,— доложил клетчатый.

— Так?..

— Просто он наврал,— пояснил клетчатый и обратился к Мелузи, прибавив: — Поздравляю вас соврамши.

На галерке кто-то рассмеялся, за кулисами разлилось недоумение. Мелузи вздрогнул.

— Но меня, конечно, не столько интересуют эти автобусы, брюки, телефоны и прочая…

— Мерзость! — подсказал клетчатый угодливо.

— Спасибо,— сказал Воланд,— сколько более важный вопрос — изменились ли эти горожане психологически?.. Э?

— Важнейший вопрос, сударь,— подтвердил и клетчатый.

Римского, конферансье, артистов в кулисах охватило полнейшее недоумение, но, как бы угадав их чувства, артист молвил снисходительно:

— Ну, мы заболтались, однако, а публика ждет чудес белой магии. Фагот, покажите им что-нибудь простенькое.

Зал шевельнулся, и тысячи четыре глаз сосредоточились именно на клетчатом.

Тот щелкнул пальцами, крикнул залихватски:

— Три… четыре!

И тотчас, поймав в воздухе атласную колоду карт, начал ее тасовать. Колода развернулась сыплющейся лентой, а потом, фыркнув, перелетела через сцену и сложилась в лапе у кота. Тот немедля соскочил с кресла, стал на задние лапы, а передними стасовал колоду и выпустил ее лентой в воздух. Колода с шелестом змеей взвилась над головами, а затем клетчатый, раскрыв рот, как птенец, всю ее, карту за картой, проглотил.

— Класс! — шепнули за кулисами. Кот потряс публику. Из-за этого даже и аплодисмент не вырвался. Жонглеров публика уже видела, но никто никогда не видел, чтобы животное могло проделать такой фокус с колодой.

Тем временем клетчатый воскликнул — ran! — и выстрелил из неизвестно откуда появившегося в руке у него пистолета, а Воланд указал пальцем в партер и сказал звучно:

— Колода эта теперь в кармане у вас. Да, да. Седьмой ряд, место семнадцатое.

В партере зашевелились, и затем какой-то гражданин, густо покраснев, извлек из кармана колоду. Стали привставать.

Гражданин застенчиво тыкал колодой в воздух.

— Пусть она останется у вас на память. Она вам пригодится для покера, гражданин Парчевский. Вы совершенно справедливо заметили вчера, что жизнь без покера представляет собой одну волынку.

И видно было, как в седьмом ряду тот, фамилия которого точно была Парчевский, выпучил глаза и колоду положил на колени.

— Стара штука,— раздался голос на галерке,— они уговорились!

— Вы полагаете? — ответил голос со сцены.— Так вот что: она у вас в кармане!

Скептик сунул руку в карман штанов, но вытащил из кармана не колоду, а пачку червонцев, перевязанную банковским способом. И на пачке той была надпись — «1000 рублей».

— Червонцы, червонцы,— послышались голоса на галерке.

— Это червонцы…— недоуменно улыбаясь, сообщил скептик, не зная, что ему делать с пачкой.

— Разве червонцы хуже игральных карт? — спросил Воланд.— Впрочем, если они вам не нравятся, отдайте их соседу.

Слова Воланда вызвали большой интерес на галерке, но червонцев скептик никому не отдал, а стал ковырять в пачке, стараясь дознаться, настоящие это деньги или какие-то волшебные.

— Сыграйте со мной в такую колоду! — весело попросил кто-то в ложе.

— Авек плезир,— отозвался клетчатый и крикнул,— прошу всех глядеть в потолок! Три!

Тут же сверкнул огонь и бухнул выстрел.