— В любом случае я сказала Даниэль, что мы едем в Ливадию.

— Сказала? Умница. Она, значит, проявляла интерес?

— Ага, проявляла. Прямо спросила, куда ты сегодня пойдешь. Боюсь, я ей не доверяла из принципа, и соврала.

— Замечательно. У Димитриоса нет причин нас ждать. Он не думает, что я могу что-нибудь знать о сокровище, что бы оно из себя ни представляло. Если Михаэль что-то написал, вполне можно было ожидать, что я бы уже давно приехал. Сигарету?

— Спасибо.

Он наклонился и зажег огонь.

— Нет, думаю, он считает, что это паломничество закончилось. Тем лучше. Но мы все равно будем осторожны. Посмотрим, что там происходит и при чем тут Нигель, а потом решим, что делать. С другом Димитриосом я справиться могу при прочих равных условиях. И Нигеля бояться я отказываюсь — даже если он и впутался во что-то ради денег, он не способен на насилие. Так я думаю, по крайней мере.

— Согласна.

— Даниэль… Не буду утверждать, что могу с ней справиться, — он усмехнулся, — но я ее точно не боюсь.

— Мы можем ошибаться. Может, там один Нигель.

— Возможно.

Он продолжал говорить и засовывал в сумку свежие рогалики, фрукты, шоколад, воду — спартанская кормежка.

— В любом случае, находка Михаэля в данный момент меня больше всего интересует в связи с мальчиком. Ты уверена, что узнала цветы?

— Абсолютно.

— Это — наш единственный факт, остальное — догадки. Он был там и пришел крайне возбужденным. И Димитриос зачем-то посещал его комнату. Зафиксируем факты, а дальше пусть все идет своим чередом. Пошли?

Солнце было уже жарким, но скалы еще не согрелись. На достаточно широкой дорожке мы могли говорить.

— Я сегодня надеюсь только вот на что — если ты права, мы наткнемся на Нигеля, увидим, что он задумал и вобьем хоть немного смысла в его глупую молодую голову, прежде чем он впутается во что-нибудь непоправимое. Или найдем пещеру.

И тут я не удержалась.

— Скажи, почему ты разрешаешь мне идти с тобой?

Во второй раз за время нашего знакомства он, кажется, растерялся, молчал, будто подбирал слова.

Я продолжила.

— Стефаноса и Нико ты не берешь? Без меня ты шел бы быстрее, кирие Лестер. И прекрасно знаешь, что, если мы наткнемся на Димитриоса, прием будет очень жарким. Почему ты не отправляешь меня домой заниматься моим вязанием?

Ветка сосны бросила тень на его лицо, но мне показалось, что он улыбается.

— Ты знаешь причины очень хорошо, кириа Хэвен.

— Причины?

— Да.

— Ну, может, потому, что я так хотела приключений, что четыре глаза — лучше, чем два, если мы хотим найти Нигеля и пещеру?

— Не совсем. Мне показалось, что тебе это нужно.

Я повернула на узкую тропинку и пошла вверх между соснами.

— Может быть. Ты… Довольно много замечаешь, правда?

— И ты знаешь еще одну причину.

Под соснами была тень, но щеки мои покраснели.

Я сказала:

— Да? — и разозлилась, потому что это вроде бы предполагало ответ, и быстро заявила: — Конечно, чтобы показать цикламен.

— Конечно, — сказал Саймон умиротворяюще.

Мы дошли до стадиона, пересекли тени его ворот и покинули деревья. Сверкали и пели птицы, их песни отражались от камней и звенели между скал. По крутой тропинке мы направились к скалам Парнаса.