Меир Шалев. Мой дикий сад
Вместо введения
В один весенний день я в очередной раз собрал дорожную сумку и принялся разглядывать карту, раздумывая, куда бы отправиться сегодня. И вдруг услышал голоса, доносившиеся из моего сада. Мужской голос кричал: — Становитесь! Вон там! Становитесь! Молодой женский голос спросил: — Вот так? Мужской голос ответил: — Обопрись немного на него… Взрослый женский голос велел: — Смотри на нее. Чтоб сразу видно было, что ты ее любишь. Я посмотрел сквозь щели жалюзи и увидел большой белый парус, плывущий в красном море моих маков. Я немного приоткрыл жалюзи, и тогда выяснилось, что парус — это свадебное платье, а в нем — невеста: крупная, полная и по-своему даже хорошенькая девушка. Рядом с невестой стоял жених — худощавый, низкорослый парень, очень тщательно причесанный и столь же тщательно недобритый, в белом обтягивающем костюме с бело-золотым галстуком и в белых туфлях с острыми носами. «Странная птица», — как говорили в нашей семье.
Тут же наличествовали два фотографа — неизменные израильские Хаим с видео и Моше с фотокамерой, а также звукооператор, гримерша и две женщины постарше — одна большая и одна маленькая, очевидно сватьи. И все они грубо топтали своими ботинками маки, люпин и голубые васильки моего сада. Я вышел из дома и крикнул: — Что вы тут делаете?! Компания уставилась на меня шестнадцатью удивленными глазами. — Слушай, ты можешь не мешать нам, пожалуйста, а? — сказал один из фотографов. А второй возмутился: — Смотри, он даже не понимает, что здесь снимают свадьбу! — Вы без спроса вошли в мой сад и теперь топчете мои цветы, — сказал я сурово. — Тебе это тоже кажется садом? — повернулась маленькая сватья к большой. — Нет, — сказала большая сватья маленькой, — я вижу здесь просто дикую природу. Тут и жених набрался смелости: — Мой брат фотографировался здесь две недели назад, — провозгласил он, — и никто ему ничего не сказал. Я подумал: «Интересно, кто из этих двух женщин его мать? Маленькая, от которой он унаследовал свой росточек? Или большая, из любви к которой он и жену выбрал таких же размеров?» Удивительная все-таки вещь — сердце человека! Тут грубые чужие ноги топчут его цветы, а ему в голову лезут праздные мысли… — Совершенно верно, — подтвердила большая сватья слова жениха и ненароком разрешила мои сомнения. — Обоих моих сыновей я женю в один и тот же месяц! Я сказал: — Значит, так — через три минуты здесь включится автоматическая поливалка, и тогда вы увидите, дикая здесь природа или мой сад. В моем саду нет поливалок, но страх за аппаратуру, за косметику, за прически и за наряды подействовал незамедлительно: обе мамаши, молодая пара, фотографы, гримерша, звукооператор — все поспешили исчезнуть, и я вернулся домой, раздувшись от гордости. Не каждый день садовник-любитель вроде меня удостаивается такого признания — чтобы женихи и невесты приезжали издалека сфотографироваться именно среди цветов его скромного сада.
Новое место
Дом, в котором я живу, стоит в самом центре этого сада. Я хорошо помню тот день, когда увидел его впервые. Я искал тогда жилье «на природе». Ездил от деревни к деревне и от поселка к поселку, высматривал, заходил в местные лавки, расспрашивал, встречался с руководителями мошавов, беседовал с папашами и мамашами, секретничал с сыновьями и дочерьми и уже повидал немало подходящих домов. |
