– Стойте! – крикнул он. – Хватит, прекратите!

На его стороне было явное преимущество – он силой и весом превосходил обоих. Поэтому без труда отшвырнул Гриффина и встал между дерущимися.

– Ты что делаешь, Гриффин? Ума решился?

– Я без обиняков кое-что пояснил его высокочтимой светлости. – Гриффин тыльной стороной ладони вытер струйку крови с подбородка.

– Ты выбрал плохой способ для объяснений. – Элрой произнес это тоном, хорошо знакомым Гриффину, и тот отвел взгляд.

– Твой отец прав, – сказал Эдвард, задыхаясь и сжимая кулаки.

– Вы, двое, может, объясните мне, из-за чего весь сыр-бор?

Ответом ему было молчание.

– Угу. Вероятнее всего вы подрались из-за нашей Келси, – сказал Элрой.

– Нет, отец, не из-за Келси. А из-за его сестры.

– Его сестры? – Элрой онемел. Видимо, он что-то упустил. Он думал, леди Элизабет побрезгует сесть рядом с Гриффином, но, видимо, ему не понять молодых людей.

– Ваш сын имеет виды на мою сестру. Я не допущу, чтобы он обитал поблизости. Лиззи слишком молода и совсем не знает себя.

Лицо Гриффина приобрело свекольный оттенок от сдерживаемого раздражения. Элрой уставился на сына.

– Это правда, Гриффин? Ты что, тайком встречался с сестрой его светлости?

– Да, отец, но…

– Никаких «но», Гриффин! Я стыжусь за тебя, правда, стыжусь. Его светлость дал мне работу, платит большое жалованье, мы даже наняли слуг. Дал нам новый дом, а ты вместо благодарности ведешь себя как обычный негодяй. Ты подумал, какой пример подаешь братьям, ты, старший сын? Убирайся с глаз моих!

Поникший Гриффин молча прошел мимо отца, затаив обиду и злость, и вышел из сарая. Элрой подумал, что после случившегося никогда уже не будет так близок со своим мальчиком, как раньше. Он судорожно сглотнул.

– Вас это не касается, вы не отвечаете за его поступки. Мое предложение остается в силе, – сказал Эдвард.

– Спасибо за вашу доброту, ваша светлость. Я присмотрю за тем, чтобы он больше не докучал вашей сестре, даже если мне придется привязать его к столбу.

Эдвард кивнул и вышел из сарая. Глядя ему вслед, Элрой размышлял о том, что вряд ли сумеет сдержать свое обещание. Ему не удастся внушить Гриффину, что леди Элизабет ему не пара, что его жизнь станет сплошным мучением, если он свяжется с этой испорченной дьяволицей. Гриффин упрям и любой ценой старается добиться своего. Переубедить его невозможно. Он, конечно, потолкует с Гриффином, но тот будет идти до конца, Элрой в этом не сомневался. И почему дети сразу не рождаются мудрыми?

Келси хотела подойти к Эдварду и как-нибудь уладить конфликт, но неожиданно кто-то схватил ее за руку. Она обернулась и столкнулась с ухмыляющейся Вероникой Стивене, дочерью священника. Это была женщина с квадратным лицом, мышиного цвета волосами, маленьким, жестким ртом и темными, острыми глазками.

– Будь я проклята, если это не деревенская художница. А как вырядилась! Откуда у тебя это шикарное платье?

– Я не унижусь до разговоров с тобой. Почему бы тебе не убраться обратно в свою келью, Вероника? – Келси высвободила руку из ее цепких пальцев и попыталась пройти мимо.

Но Вероника впилась ногтями в ее предплечье.

– Ходят слухи, будто ты стала шлюхой Салфорда, как и твоя мачеха.

Келси скрипнула зубами. Нет, она не позволит Веронике вывести ее из себя. Вероника всегда ненавидела Келси за то, что Гриффин был ее лучшим другом. Вероника с ума сходила по Гриффину и даже объявила его отцом ребенка от другого мужчины. Теперь она жила в безрадостном браке без любви с настоящим отцом ребенка, моряком, за которого священник заставил ее выйти.