Со стороны это все выглядело однозначно – парень, против воли девушки, пытается ее изнасиловать. Но, как бы сказал Станиславский «Не верю». При всей этой жесткости и злости, Макс ни разу не сделал мне больно, лежа на мне. Все его действия были аккуратны и осторожны. Я была точно уверена, если бы я действительно испугалась, пыталась вырваться, он бы меня сразу отпустил, да и не подошел бы ко мне. Но я решила играть по его правилам, хочешь жести – будет тебе жесть. Поэтому цапалась, кусалась, брыкалась, но на лицо так и ползла довольная улыбка, которую я не смогла сдержать. Наконец, и Макс ее заметил.

– Смешно тебе. – Скорее отметил, чем спросил Макс.

– А тебе?

Он ненадолго навис надо мною, перестав меня раздевать и лапать.

– Что ты творишь? – тихо прошептал он.

– А ты?!

Про Евреев в роду, мы, кажется, уже говорили.

Он растерянно покачал головой, и я поняла, что он сейчас отступит, спрячет Зверя в клетку и снова превратится в милого и заботливого Макса. Конечно, я люблю его таким, но с Монстром я еще не наигралась.

– Макс, – повернула я его лицо к себе, пройдясь тихонько ногтями от подбородка до груди, и тут же почувствовала, как он напрягся, – выпусти своего Зверя из клетки.

Повторять дважды не пришлось.

***

Я лежала, прижавшись к парню и вырисовывая на его груди узоры. Мы даже до душа не могли дойти. Всю усталость, злость, страсть и желание мы выплеснули в неуемном сексе. Но, что-то мне подсказывает, что Макс продолжает на меня злиться.

– Прости меня, – нарушается тишина голосом Макса. Я удивленно подняла голову.

– За что?

– Я слишком много лишнего наговорил, да и не так я представлял наш первый раз, – горько усмехается он. – Точно не по принуждению.

Ну, приплыли.

– Макс, – поднимаюсь я на локтях, – никакого принуждения не было, ты и сам это прекрасно знаешь, все было замечательно.

Макс улыбнулся глядя на меня и погладил по щеке.

– Ласковая кошечка.

Я в ответ мурлыкнула и тут же вскочила.

– Что? – не понял парень.

– Я же котенка принесла, черт, где он?

Макс устало откинулся опять на подушки.

Котенка я нашла быстро, он мирно спал на брюках Макса, которые все еще валялись на полу.

– Не буди его, – повернулся ко мне Макс, – иди сюда.

Я нырнула обратно к нему под бок.

– Ты все еще злишься? – спросила я, зажмурившись.

Макс не отвечал.

– Значит, злишься, – грустно выдохнула я.

– Как бы тебе объяснить, – начал говорить парень, – я не то, чтобы злюсь, я переживаю. Мало того, что я опасаюсь изворотливости этого психа, так теперь должен опасаться и твоего безрассудства. Я боюсь за тебя, и уже как следствие злюсь.

– Прости. Я буду стараться не расстраивать тебя.

– Бл…ть! – Неожиданно выругался Макс, – то есть меня ты огорчить боишься больше, чем попасть в лапы маньяка. Когда ты уже мозг включишь и поймешь, что в первую очередь это тебе надо, что от твоей осторожности зависит твоя жизнь! Не моя, твоя! И если тебя четвертуют – наименьшим из зла будет то, что я расстроюсь!

Парень зло вскочил и направился в душ. Ну, сейчас-то что не так?

Нет, я, конечно, понимаю причины злости Макса и не снимаю с себя ответственности, но, по-моему, он слишком остро реагирует.

«Он о тебе заботится, дура» – выдает мне мозг без моего разрешения.