За указателем «Весенний коттедж» дорога сворачивала налево. Подъезжая, он увидел копающуюся в саду фигуру, и хотя по теплой одежде нельзя было определить пол, Рафаэль сразу понял, что это Таша.

Должно быть, она услышала звук подъезжающей машины, поскольку выпрямилась, затем воткнула вилы в землю и оперлась о них.

Наташа смотрела во все глаза. Она не узнала машину, да ей этого и не надо было, чтобы понять, кто в ней. Рафаэля она узнала бы повсюду — ощущала его присутствие за сотню шагов.

Девушка наблюдала, как он выходит из машины и направляется к ней. Она не двигалась с места. Не могла. Ноги как будто приросли к мерзлой земле, которую она все утро пыталась продолбить.

Когда он приблизился, Наташа почувствовала, как учащенно забилось сердце. Она хотела прочесть выражение его смуглого, аристократического лица, но не сумела.

И все же она попробовала улыбнуться, но ледяной воздух словно заморозил ее черты, и она почувствовала, как сердце провалилось куда-то вниз, когда осознала, как сильно соскучилась по нему.

— Здравствуй, Рафаэль.

— Здравствуй, Таша.

Они стояли, глядя друг на друга.

— Какой… сюрприз…

— Да. — Он огляделся. — Планируешь свой сад? — И разве это не говорит ему о том, что она здесь капитально обосновалась? Никто не сажает растения, если не собирается жить в этом месте достаточно долго, чтобы наблюдать, как они растут.

Наташа не собиралась говорить ему, что садоводство стало для нее чем-то вроде отвлекающей терапии. Оно помогало хотя бы на время отвлечься от мыслей, сожалений и воспоминаний, которые все кружили и кружили у нее в голове, как акулы-убийцы, почуявшие свежую кровь.

— Я пока еще новичок в этом деле, — призналась она. Но потом вспомнила их последний ужасный разговор, который начался с подобных любезностей и окончился тем, что он обвинил ее в стремлении выйти за него замуж, потому что она привыкла к той роскоши, которую он может обеспечить! Ты больше не работаешь на него, напомнила она себе. Ты больше не его раба. Ты свободна, даже если этого не хочешь. — Рафаэль, зачем ты здесь?

Такой простой вопрос совершенно смутил его. Он не думал о том, что скажет ей, и впервые в жизни его быстрый и острый ум изменил ему, не найдя ответа. Не потому ли, что этого ответа не было?

— Может, войдем в дом?

Наташа пожала плечами.

— Хорошо.

Когда они вошли, Рафаэль огляделся. Маленький коттедж был превращен в уютное домашнее гнездышко, что Наташе всегда каким-то образом удавалось сделать. На плите кипел суп, а дверца холодильника была увешана рисунками Сэма. На чистом деревянном столе лежал раскрытый учебник французской грамматики.

Рафаэль посмотрел на учебник, потом на нее.

— Бросила итальянский, да, Наташа?

Она ужасно боялась, что совершит какую-нибудь глупость. Например, заплачет. Или скажет ему, какой серой стала ее жизнь теперь, когда его в ней нет. Она часто заморгала и сердито взглянула на него.

— Зачем ты здесь? — снова спросила девушка.

— Я привез Сэму рождественский подарок.

— О. — Забавная штука — человеческая натура. Наташа могла твердить себе, что не желает обсуждать их злополучную связь, но обнаружила, что горько разочарована, когда получила именно то, чего хотела. — Как мило.

— Он здесь?

— Нет, у приятеля.