Марлена знала эту историю наизусть: Джастина рассказывала ее по любому поводу, да и без всякого повода тоже.

– Конечно, тогда мне не хотелось замуж за виконта: он был намного старше Уоллиса и далеко не так красив. Все юные леди в тот сезон искали внимания Уоллиса, и я не могла ему отказать, когда он выбрал меня. Ты же знаешь: первая красавица сезона не могла не выйти замуж за самого популярного джентльмена. – Джастина мечтательно вздохнула. – Но я помню, как красиво за мной ухаживал виконт, словно это было вчера.

Миссис Абернати расправила плечи.

– Его светлость не сказал, какова цель его визита?

Марлена не знала, как лучше ответить на этот вопрос. Джастина нисколько не сомневалась, что герцог мог явиться только к ней. Тут ее взгляд упал на письмо, лежавшее на столе у лампы, и она взяла его.

– Он принес это письмо. Мистер Олингуорт, который был моим опекуном больше десяти лет, теперь передает ответственность за меня герцогу Ратберну.

– Что? – взвизгнула Джастина, словно наступила на горячий уголь.

– Он пришел познакомиться со мной. – «А сделал намного больше».

Марлена отчетливо помнила, как соприкоснулись их руки, когда он передавал ей книги. И еще – какими теплыми были его пальцы, когда он развязывал запутавшуюся ленту ее шляпки.

– Герцог? Твой опекун? Не может быть! Нет, я не верю. Тут какая-то ошибка. – Джастина одарила Марлену скептическим взглядом, потом выхватила письмо из ее рук, не дожидаясь, когда она сама его отдаст, и фыркнула: – Дай, я сама посмотрю. Ты всегда все оставляешь мне. Откуда ты знаешь, что там написано? Гром и молния, да ты ведь даже его не вскрыла!

– Его светлость пересказал содержание письма, и у меня не было причин сомневаться в его словах.

– Разумеется, нет, но я должна сама во всем убедиться.

Она сломала восковую печать, развернула лист бумаги и начала быстро читать, бормоча себе под нос. Чем дальше она читала, тем громче становилось ее бормотание, а глаза, в конце концов, стали круглыми как блюдца.

Опустив лист, Джастина широко улыбнулась, схватила Марлену в объятия и крепко прижала к своей необъятной груди. Кузина щедро поливалась духами с тяжелым мускусным ароматом хвои, ее грудь и плечи покрывал толстый слой пудры, источавшей острый запах лаванды, и Марлена изо всех сил старалась сдерживать дыхание, чтобы ненароком не расчихаться.

– Моя дорогая девочка! Если это правда, сегодня все святые нам улыбнулись! Это письмо изменило нашу жизнь навсегда: и твою, и мою. Моя девочка, моя кузина – подопечная герцога! Как я счастлива! Как нам повезло!

Марлена едва не задохнулась в крепких объятиях кузины, но, слава богу, та ослабила хватку, и уже в следующее мгновение она ощутила, что свободна и опять может дышать. Джастина еще никогда не проявляла своих чувств так открыто, и Марлена была потрясена.

Брови кузины опять поползли вверх.

– Если, конечно… если бы я была его подопечной или… впрочем, неважно. Поскольку такая возможность существует, я считаю, что он интересуется мной, иначе просто отправил бы своего поверенного, чтобы навестить нас и урегулировать все вопросы. Мне нужно все это выяснить.

Собравшись с духом, Джастина одернула платье и заявила:

– Думаю, нам не следует слишком радоваться, до тех пор пока я сама не поговорю с герцогом. Понимаю, письмо написано мистером Олингуортом, но он очень болен. Мы не знаем, как у него с рассудком. Я должна услышать из уст самого герцога, что он дал согласие. Я имею в виду, что пока не надо никому сообщать эту счастливую весть, пока не станет очевидна ее правдивость.