Татьяна Полякова. Мой любимый киллер
Я заметила его, как только вошла в троллейбус. Высокий, плечистый, в коричневой кожаной куртке, он изо всех сил старался не обращать на меня внимания. Сел неподалеку и увлеченно смотрел в окно, решив, что темные очки скроют его безусловный интерес к моей особе. «Что ж ты так глазоньки‑то скосил?» – с усмешкой подумала я и стала пялиться на его затылок. Парню это не понравилось, он начал ерзать и смотреть в окно с еще большим старанием. Я подавила тяжелый вздох, сомнений быть не могло: это тот самый молодчик, и явился он по мою душу. Впервые он попался мне на глаза пару дней назад. Было около девяти утра, я вышла из здания, где размещалось наше почтовое отделение, и неожиданно замерла на ступеньках. Такое трудно объяснить. Проще назвать это предчувствием. В общем, я замерла на ступеньках с тяжелой пачкой газет, сердце вдруг ухнуло вниз, я повела головой, чутко прислушиваясь, и с трудом сделала следующий шаг, а в мозгу прошелестело: они здесь. Однако улица, кусты возле почты и даже дорога напротив выглядели пустынно, привычно и абсолютно безопасно. Я усмехнулась, слово «безопасность» почти два года имело для меня особый смысл. И уж чему я точно не доверяла, так это пустынной улице и ее кажущейся безопасности. – Ну‑ну, – прошептала я и не спеша направилась на свой участок, холодея спиной в предчувствии неизбежного. Где этот тип отсиживался, я не знала, скорее всего он избрал в качестве наблюдательного пункта соседний подъезд, но, если он собирается продолжить наблюдение, ему придется покинуть свое укрытие, и, с полчаса поплутав между сараев и прочих ветхих сооружений, в большом количестве имевшихся на моем участке, прошмыгнув в пару проходных дворов и заставив, как видно, изрядно поволноваться новоявленного следопыта, я смогла его засечь: он очень неловко выскочил из‑за угла, минуту назад потеряв меня в проходном подъезде, и мы, что называется, столкнулись нос к носу. Он растерянно отпрянул и исчез за углом, но я успела его разглядеть. Дальше было проще. Блуждая от подъезда к подъезду и используя кое‑какие незатейливые приемы, я смогла еще трижды увидеть кожаную куртку вкупе с ее хозяином. – Не очень ты ловок, – к концу своего похода заметила я, вновь углядев парня возле кустов боярышника. Боярышник рос в нескольких метрах от здания почты, и, если парень там засядет, он без труда сможет контролировать вход. Очень разумно, по‑моему. «Старайся», – мысленно посоветовала я, хлопнула тяжелой дверью и оказалась в крохотном коридоре или попросту «предбаннике». Отсюда вели две двери, одна на почту, другая в отдел доставки. Я подошла к той, что слева, и нажала кнопку звонка. Дверь открыла Люда Черняховская, как всегда заспанная и несчастная. – Ты сегодня поздно, – сказала она лениво. – Ага, – ответила я, проходя к столу в глубине комнаты. К счастью, кроме меня и Людки, в отделе доставки никого не было, а Людка разговаривать не любит, она вообще малость заторможенная. Это обстоятельство позволило мне всецело сосредоточиться на мыслях о парне в коричневой кожанке. «Они меня нашли, – с тоской подумала я, но верить в это, то есть по‑настоящему верить, не хотелось. – Интересно, зачем я им понадобилась через два‑то года? Опять срываться в бега? А вдруг мне только показалось, вдруг я сама себя пугаю?» Как же, показалось… И все‑таки в тот день в бега я не сорвалась, а, закончив работу, отправилась домой. Ни возле почты, ни по дороге, ни около своего дома парня я больше не увидела. Сие давало робкую надежду на то, что я испугалась зря и окружающему миру по‑прежнему нет до меня никакого дела. Эти надежды на следующий день даже окрепли: я долго бегала по участку, а потом пристально вглядывалась из окна почты, силясь что‑то разглядеть в кустах боярышника, но засечь парня ни разу не смогла. |
