Полковник взял Джесс за локоть и повел ее под арку холла. Она молча слушала его. Слушала с совершенно отсутствующим видом. А полковник прижимался к ней все ближе и что-то нашептывал ей на ухо.

С другого конца комнаты, все больше мрачнея, за ними наблюдал Себастьян.

– Полковник либо пытается шантажировать ее, либо угрожает ей. – Юнис поджала губы. – Хотя, может, выманивает деньги. Римс может похлопотать, чтобы ее отца освободили?

– Нет. – Эйдриан покачал головой. – Все-то вы подмечаете, верно? Надеюсь, Себастьян не убьет его прямо здесь, в доме. Для этого есть порт. И множество темных закоулков. Готов оказать ему содействие.

– А Римс может ее арестовать? – спросила Юнис и тут же сама ответила: – Думаю, что нет. Пока Биттерн проявляет к ним столь живой интерес. – Второй секретарь иностранного ведомства лорд Биттерн с бокалом пунша в руке и еще более непроницаемым лицом, чем у Джесс, наблюдал за Римсом с другого конца комнаты. – Нужно обладать большой решительностью и хитростью, чтобы натравить одного на другого. И все же лучше бы вы поскорее нашли своего предателя. Не хотелось бы, чтобы Джесс похитили и насильно выдали замуж за какое-нибудь ничтожество ради закрепления, например, наших интересов в Турции. А Себастьяну, если убьет какую-нибудь важную птицу, придется бежать за границу.

Не спуская глаз с полковника, Эйдриан проворчал:

– Я обязательно вмешаюсь, если Себастьян вдруг потеряет рассудок. Знаете, нет беседы более конфиденциальной, чем в толпе. Интересно, кто из них это устроил? Наверное, Джесс.

– Да, вероятно. Его появление ее не удивило.

Эйдриан с улыбкой взглянул на собеседницу:

– Мир шпионажа потерял великого мастера, когда вы решили посвятить себя благотворительности. Итак, Джесс проводит встречу с напористым Римсом под прицелом десятков пар глаз. И что же он должен сказать ей? Если бы он сейчас немного повернулся… Кстати, вы в курсе, что можно легко догадаться, о чем говорят люди, если видеть движение их губ? Правда, нужна определенная практика. Так вот, Римс сейчас говорит: «Не вижу причины, почему вы не… что-то… что-то… возникнут сложности… добросовестно». Не понимаю, почему полковник говорит о доброй совести? Ох, опять отвернулся.

Гости, передвигаясь от доспехов к доспехам, закрывали Эйдриану обзор.

– Прочь, не мешайте, – пробормотал он. – Ага, теперь снова их вижу. И он говорит: «Требуется влияние, чтобы доставить вашего отца…» – Эйдриан внезапно умолк, затем; помрачнев, пробормотал: – Не нравится мне все это… Речь шла о «специальном разрешении». Джесс, моя дорогая, не могу поверить, что ты позволила полковнику уговорить тебя на глупость такого рода.

– Сейчас позову Себастьяна, – сказала Юнис.

– Нет никакой спешки. – Джесс с детства знала: тот, кто спешит, всегда оказывается в невыгодном положении. – Мы можем сделать это в другой день.

– Я уже все подготовил. – Римс понизил голос: – Так вот, министр ждет нас завтра рано утром. Все готово. Придут мои друзья.

«Придут твои друзья, чтобы выкрутить мне руки, если я стану сопротивляться».

– И все-таки я сомневаюсь… – пробормотала Джесс.

Херст, учивший ее лжи, всегда говорил: «Пусть твой собеседник врет больше, а ты внимательно его слушай и запоминай».

Да, Херст учил ее лжи. И еще он учил ее складывать салфетки в причудливые формы и стрелять из тридцати видов оружия. А сейчас он наблюдал за ней. Он и Себастьян. Их присутствие позволяло ей чувствовать себя в безопасности.