Выудив из глубин памяти очередной обрывок разговора, кусочек пазла, на которые раскололись воспоминания, я добавила:

— Леуэлла вскользь упомянула об эсселин Мавене.

— И что же она сказала? — Придворный врачеватель вскинул голову и посмотрел на меня с плохо сдерживаемым нетерпением.

— Что усыпила Скальде в ночь после свадьбы, а потом что-то сделала с алианой.

Мужчина откинулся в кресле, отрешённо глядя на угольки, то ярко вспыхивавшие, словно в ночи светлячки, то почти угасавшие на дне камина.

— Если это так, тогда это всё объясняет.

— Объясняет что?

— Когда началась оттепель, статуя Её Лучезарности растаяла. Претёмная Праматерь, пусть это будет правдой! — взволнованно пробормотал Хордис. — Скальде ведь до сих пор себя простить не может.

Наш разговор прервало появление служанок. Девушки вошли одна за другой, держа в руках подносы, источавшие головокружительные ароматы. На моё предложение поужинать вместе Хордис ответил рассеянным кивком. Скорее всего, даже не услышал, что попросила его задержаться. А когда вышколенная прислуга, расшаркавшись в реверансах, ушла, я щедро плеснула в кубки вина, справедливо решив, что лекарю тоже не помешает расслабиться. А ещё хорошо бы ему выйти из транса, в который вогнала его откровениями о прошлой Лучезарности.

— Леуэлла умерла, кстати. Вместе с Блодейной. Морканта пожертвовала собой, чтобы у Фьярры было будущее.

— Её бы так или иначе ждала смерть, — глотнул вина целитель и промокнул губы своим длиннющим рукавом. Правда, несколько рубиновых капель так и остались на серой, будто выцветшей, бородке мага, клином смыкавшейся над выпирающим кадыком. — После того, что натворила. На что толкнула вас, Аня.

— Жаль, Скальде считает иначе. Винит в первую очередь меня и только потом морканту.

— Ну а что вы хотели? — усмехнулся мужчина. — От Ледяного, за всю жизнь не испытавшего даже толики эмоций, что за короткое время испытал с вами и из-за вас. Для Скальде это в новинку, и он просто не знает, как на всё случившееся реагировать.

— Единственное, что он испытывает, — это желание обрюхатить меня в кратчайшие сроки, — заметила горько и с горя же, насадив на вилку запечённое с травами мясо, отправила в рот большой кусок.

М-м-м, вкуснятина.  

— Он пожертвовал годами жизни, чтобы вернуть вас. Разве это не доказательство его чувств?

— Поправочка: вернуть силушку свою драконско-богатырскую. А я — всего лишь досадное и очень неудобное приложение к родовой магии.

Сделав глоток побольше, эррол Хордис протянул к камину ноги.

— Что ни говори, а обман был. Скальде чувствует себя преданным, как чувствовал бы любой дракон на его месте. Дайте ему время, а сами наберитесь терпения.

— Вот только он мне времени не даёт. Сказал, что… придёт сегодня. Ну вы поняли зачем. «Осчастливил» этой новостью через служанок!

— Со Скальде порой действительно бывает непросто, — наконец-то согласился со мной Хордис. — Ещё и старейшины (они ведь тоже в курсе) подливают масла в огонь, подзуживают.

Склочник Тригад узнал, что я самозванка… Вот это катастрофа вселенского масштаба.

Пока я вспоминала незлым тихим словом вредного старикашку и его банду, мой собеседник в ажиотаже подскочил на ноги:

— А знаете что! Я вам кое-что посоветовал бы выпить. Одно снадобье. Ничего такого. Передам его с Ханной, моей помощницей, ладно?

— И что же вы собрались во мне лечить этим «ничем таким»? — решила разобраться, какую на сей раз жидкость, приготовленную в антисанитарных условиях, собрался влить в меня добрый доктор Айболит.

— То, что даст вам немного времени. Вдруг и Его Великолепие за эти дни успокоится.