Выключи камеру,   обращаюсь к её оператору, и тот послушно выключает аппаратуру, с настороженностью поглядывая на свою коллегу,   Вы хотели поднять тему такого явления, как «МираМания», в начале нашего интервью…   разворачиваюсь к журналистке,   так, вот, мне, как лицу сразу нескольких крупных торговых марок, запрещено отвечать на вопросы политического характера   думаю, вы прекрасно об этом знаете. Если бы я хотела баллотироваться в президенты, я бы обязательно оседлала коня своей популярности, сообщив в камеру всё, что вы так хотите услышать, но я не имею подобных амбиций. И возглавлять протестное движение в стране я тоже не намерена. Моё имя звучит громко лишь потому, что я без стеснения рассказала людям о своих кринжовых фантазиях в подходящее для этого время   а вовсе не потому, что я решила завуалировать своё политическое ИМХО под мрачный подростковый комикс, который неожиданно разошёлся миллионным тиражом. Мы друг друга поняли?

  Мира, простите меня. Я… меня немножечко занесло… Я знаю, что вы очень трепетно относитесь к своему имиджу!.. Но, прошу, ответьте хотя бы ещё на пару вопросов: меня уволят, если я вернусь без материала!   вцепившись в свой блокнот, едва не умаляет журналистка.

  Бедняжка,   сухо «сочувствует» Анна, забирая с дивана моё пальто.

  Вы же сумели где то отыскать информацию о моем первом романе. Уверена, если посмотрите там же   найдёте что нибудь ещё,   спокойно отзываюсь, следуя за своим менеджером.

  Пожалуйста… ещё хотя бы пару вопросов… если шеф узнает, что я вас разозлила…   уже совсем тихо произносит журналистка, следуя за мной по пятам.

  Мы просим вас…   неожиданно подаёт голос оператор, откровенно сочувствующий своей коллеге.

Останавливаюсь и глубоко вздыхаю.

  Свои вопросы отправьте на почту моего менеджера   она ответит на них в течение недели,   произношу ровным голосом.

  Не понимаю, почему я должна это делать? Она сама виновата в своей некомпетентности,   негромко уточняет Анна, стоя у двери и отлично исполняя свою роль «плохого копа».

  Потому что уровень безработицы нынче высок, как никогда, и мы не можем позволить себе в очередной раз поставить крест на чей то карьере из за нашего жесткого контракта с крупными компаниями…   протягиваю, затем вежливо улыбаюсь журналистке и её оператору,   Всего доброго, и спасибо за ваше внимание к моему творчеству!

С этими словами я выхожу из зала известного ресторана, арендованного специально для нашего интервью в небоскребе, украшающем центр столицы.

  Не думала, что они прибегнут к слезливым просьбам,   протягивает Анна.

  В следующий раз отказывай их начальству,   отвечаю негромко,   мы обойдёмся и без их «освещения»; только время потеряли.

  Прошу прощения,   склоняет голову мой менеджер, принимая упрёк,   но хорошо вы с ними. Думаю, материал выйдет отличный, несмотря на срыв.

  Все они   шакалята; хотят вцепиться, да только пасть размером не вышла,   протягиваю, припоминая главную цель интервью, горевшую в глазах молодой журналистки.

Тем временем, проходившие мимо люди начинают останавливаться, узнавая моё лицо:

  Простите, вы же   Мира?..   взволнованно спрашивает девушка в офисном костюме, на телефоне которой был чехол с Ро сей,   Я ваша большая фанатка!

  Это очень приятно,   улыбаюсь ей доброжелательно.

  Я тоже ваш фанат! А у моего ребёнка вся серия комиксов о Ро се!   произносит мужчина лет сорока пяти, так же решивший остановиться рядом с нами,   У вас отличный иллюстратор!

  Благодарю,   сохраняю улыбку на губах и поворачиваюсь к Анне,   У нас есть открытки для автографов?.