Когда забираюсь в машину, улыбаюсь Анне и киваю водителю.

  Что то хорошее произошло?   уточняет мой менеджер.

  Нас хотели подставить, записав мой монолог на камеру, когда я просила её выключить,   отвечаю ей.

  Что?   изумление на лице Анны можно рисовать на холсте маслом   таким выразительным оно было,   Я сейчас же свяжусь с их начальством! И…

  Я уже разрулила историю, успокойся,   отмахиваюсь расслабленно и откидываю голову на кожаное сидение.

  Вы уверены, что моё вмешательство не понадобится?

  Думаю, они не станут рисковать шкурой ради сомнительной попытки очернить меня,   отзываюсь, глядя в окно.

  Мы уже проходили через это, лучше подстраховаться…

Анна замолкает, заметив, что меня эта проблема больше не интересует, и некоторое время мы едем в тишине.

  Константин Игоревич просил, чтобы вы перезвонили ему после интервью,   через некоторое время напоминает она.

  Мы увидимся с ним через пятнадцать минут,   зевнув, отмахиваюсь.

  Он уже звонил мне,   замечает Анна, продемонстрировав свой телефон в качестве доказательства.

  Отключи. Я всегда так делаю,   советую, продолжая рассматривать людей за окном.

  Только вам можно игнорировать звонки Константина Игоревича.

  Он не настолько страшен,   нахмурив лоб, протягиваю.

Затем присматриваюсь к Анне. Чуть ниже меня ростом, но такая же стройная; старше на два года; умная, спокойная, как удав, и производит то же впечатление; блондинка с каре, предпочитающая красный цвет исключительно на имиджевых интервью. Как сегодня…

  Сколько ты на меня работаешь?   спрашиваю у неё.

  Уже больше года,   сообщает менеджер.

  Тебя же Костя привёл?

  Я пришла сама. Но с Константином Игоревичем мы познакомились раньше   на пресс конференции.

  И нравится тебе на меня работать?   продолжаю всматриваться в её лицо, пока водитель везёт нас в здание офиса.

  Нравится,   признаётся Анна; затем всё же решает уточнить,   а почему вы спрашиваете?

  Только сейчас поняла, что меня окружают исключительно Костины люди,   протягиваю, откидываясь на спинку сидения.

Когда мы подъезжаем к зданию компании, я привычно нахожу глазами худую фигуру в черном худи с капюшоном   укрывшуюся в тени, за углом недавно отреставрированного здания. Кто это   сталкер, поклонник или хейтер   я так и не поняла. Но сократить расстояние этот человек ни разу не пытался, да и охрана предупреждена заранее… потому спокойно выхожу из машины и даже не реагирую на пару телохранителей, появившихся передо мной и сопровождавших меня до дверей.

  Что у нас с расписанием?   спрашиваю у Анны.

  В два часа у вас встреча с рабочей группой по продвижению нового мерча, в три   телефонный разговор с режиссером…

  Я не хочу с ним общаться, пока они не согласуют со мной фамилию сценариста,   сухо отрезаю, игнорируя лифт, который в этом здании казался инородным элементом, но был вмонтирован под нажимом Константина Игоревича.

Поднимаюсь по лестнице, в реставрацию которой вбухала целое состояние.

Да, это дело принципа.

  Это хороший режиссер, и мы так много времени потратили на то, чтобы договориться именно с ним. А продюсеры…   тараторит мне в спину Анна.

  Тебе напомнить, сколько отличных инициатив загубили плохие сценаристы? Мы сейчас не про Голливуд говорим, а про нашу страну   и здесь без толкового сценариста можно вообще ничего не начинать, даже если у тебя в кресле режиссера сам Бог сидеть будет!   отрезаю уверенно.