– Ты у нас знатная любительница бобовых, – рассмеялась в голос Альмари. – Перед приездом хозяина самое то, уж он оценит.

– А как оценит, тут же спровадит на невольничий рынок, ему такие музыкантши не по нраву.

И весь гарем разразился хохотом, даже всегда грозная смотрительница улыбнулась.

– Дуры, – покачала головой Риа, – идем, Эйва. Нас наверняка Макора заждалась, надо еще охрану накормить.

Девушки поспешили обратно в кухню, где их действительно ждала череда тарелок на большой двухъярусной тележке. Эйве больше всего не нравилось подавать еду стражникам, эти звери могли и за руку схватить, и за подол. Конечно, большего себе не позволяли, но и подобных выходок хватало с лихвой.

– Главное, не смотри им в глаза, – прошептала Риа, когда они вкатили тележку в просторную трапезную, уставленную длинными столами с лавками.

За столами уже сидели орки, шумно разговаривали, смеялись. Хотя разговоры их походили на неразборчивое гортанное рычание.

– Да, знаю я, знаю.

– Ладно, да прибудет с нами Мирида.

Риа точно так же каждый раз переживала, но работа есть работа. И здесь только попробуй слово против сказать, орки мигом объяснят, как себя надо вести. Но кого больше всего боялись девушки, так это правую руку вожака – Тароса, он ходил в начальниках охраны чертогов и всегда оставался за главного, если вожак покидал город. Тарос отличался жестокостью и нетерпимостью к людям, ему ничего не стоило снести голову тому, кто хотя бы косо посмотрит в его сторону. К счастью в трапезной он чаще отсутствовал, но не сегодня. Сегодня он прибыл вместе со своими сподручными. Орки заняли отдельный стол, и стража тотчас смолкла, из за чего в помещении воцарилась тишина, нарушаемая разве что звоном посуды.

– Эйва, – прошипела Риа, – сначала идем к ним.

Девушки с трудом докатили тележку до стола главы охраны и сразу же наткнулись на тяжелые взгляды орков.

– Быстрее, – процедил сквозь зубы один из сподручных.

Эйва первым делом подала тарелку Таросу. Хоть орки и казались на одно лицо, но этот выделялся особой статью, не запомнить его было невозможно – идеально сложен, лицом явно лучше остальных, волосы заплетены в толстую косу, в ушах множество колец, а на шее бусы из костей. И вместо привычных шкур носит одежды из кожи с выбитым узором, что штаны, что жилет.

– Хлеб где? – покосился на нее, отчего несчастная склонила голову еще ниже.

– Сейчас, бэр Тарос, – пролепетала дрожащим голосом.

И только хотела подать, как не заметила его ногу, о которую и споткнулась. Хлеб упал на лавку, а вот Эйва с испугу подняла голову и уставилась на орка круглыми глазами.

– Бушта криворукая, – произнес со злорадной ухмылкой.

Однако так близко видеть орка ей еще не приходилось, отчего застыла каменным изваянием. Тарос тоже принялся разглядывать самку. Молодая совсем и внешностью хороша, такой место не в кухне, а в постели какого нибудь знатного орка, да хоть самого вожака. Но она почему то в кухне. Интересно, почему.

– Проваливать, – и взял хлеб с лавки, – в следующий раз руки повыдергивать.

– Простите, – сразу же отвела взгляд.

Бедняжка на негнущихся ногах вернулась к тележке, а Тарос так и смотрел на нее. И смотрел всё то время, пока она разносила тарелки, пока стояла в стороне в ожидании, когда охрана наестся, пока собирала грязную посуду.

– Что, понравилась? – усмехнулся Гэрат – предводитель лучников, глядя на главнокомандующего.

– А тебе кто то давал право голоса? Жри свою похлебку, молча.

– Слушаюсь, – выпрямился.