Вдруг глаза Эйвы вспыхнули:

– Никогда, Риа, слышишь? Никогда я не покорюсь этому зверю. Ни одному их них. Я лучше сдохну.

– Были и такие, – закивала в ответ, – но закончили они плохо. А ты же слышала про Свободный день?

– Нет, – достала из корзины Мыльник, – что еще за день?

– Когда наложница может получить свободу.

– Невольничий рынок вряд ли можно сравнивать со свободой.

– Нет, нет, – намылила себе волосы, – настоящую свободу. Если вожак захочет, он может отпустить наложницу. Вообще отпустить. Правда, только в том случае, если девушка вызовет в нем симпатию, но не вызовет никаких иных чувств. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю. И что? Были такие, которых отпустил?

– Были. Три девушки обрели свободу. К двум из них он не прикоснулся даже.

– А сколько девушек успело пройти через его гарем, Риа?

– Много… большая часть не задержалась, их отправили обратно на рынок. Некоторых бэр Кархем отдал своим лучшим воинам, некоторых казнил за попытку убить его. Но еще, – и как то замялась сразу, – были те, которые покончили с собой. Тоже гордые. Фарата помнит каждую из них. И мне кажется, скорбит.

Покончили с собой… достойный способ защитить свою честь… Но это все же крайний способ, для начала надо побороться. И она поборется, да услышат ее Мирида и Рув.

Глава 3

Когда сумерки опустились на землю, городские ворота заскрипели. Из дальнего похода прибыл вожак клана хаватов и прибыл с победой.

Привратники встретили своего лидера поклоном, а после того, как вожак и вереница воинов, сопровождающих новых пленных с повозками, набитыми трофеями, прошли, снова закрыли ворота. В городе тем временем кипела жизнь. Кархем окинул взором торговую площадь, где не так давно хаваты начали торговать с орками из других племен, посмотрел на дома, кои некогда принадлежали людям, затем обратился к Таросу, поспешившему встретить своего лидера.

– Приветствую, брат, – похлопал по плечу друга и соратника, – как вы тут?

– Все спокойно, Кархем. Поздравляю. Еще один город пал.

– Да, пал, – кивнул, отчего кольца в ушах звякнули, – но эти бились достойно, неожиданно достойно.

– Что делать с пленными?

– Отправить на торги. Трофеи в казну, пусть писарь все занесет в книгу. У нас же все еще есть писарь?

– Куда бы ему деться.

– Я много думал, Тарос, – подал знак страже, чтобы везли повозки другой дорогой, затем развернул верного коня в сторону чертогов, – оркам пора учиться грамоте. Грамота – залог процветания. Мы проделали долгий изнурительный путь из ледяных скал сюда, мы шли за лучшей жизнью. И когда оставшиеся города падут, когда мы займем земли от Карстового леса до Горного Тарона, я намерен объединить все кланы, создать единое царство Хайвит, а это значит, нужно развивать торговлю и ремесло.

– И я полностью тебя поддерживаю. Ты мыслишь куда шире того же нечестивца катагана, бежавшего поджавши хвост, когда получил свою самку обратно.

– Это ты к чему? – вдруг притормозил коня. – Фаргара не трогай, он нас привел сюда. А уж куда и как бежал потом, не наше дело.

– Прости.

– В чертогах как обстоят дела? Мои самки еще не погрызли друг друга? – усмехнулся.

– Фарата их держит в строгости. Уж ты ее знаешь.

– Знаю, знаю… Займись пленными, Тарос. А завтра жду на совете старейшин, нам предстоит многое обсудить.

– Габан, – ударил себя кулаком в грудь. – До завтра.

В чертогах вожака встретила Фарата, орчанка сразу улыбнулась, накрыла руками голову Кархема и припала своим лбом к его:

– С возвращением.