Хотя, когда будет? Сколько ей придется ждать? Сколько она уже прождала? Пятнадцать лет? Двадцать?

Выбросив эту мысль из головы он огляделся, пытаясь понять, где находится. Это было другое помещение — его босые ноги стояли на полу, а высоко над ним — потолок, но здесь вместо людей были станки. Кажется, он находился на каком-то заводе, хотя понятия не имел, что здесь производят и производят ли вообще.

Он чувствовал себя сильнее, чем в той первой комнате, бодрее и энергичнее, чем в момент прибытия, словно усилия приложенные для передвижения, само стремление делать что-нибудь придали ему сил. Он прошел через дарвиновскую полосу препятствий, которую преодолевали лишь достаточно мотивированные, а все оставшиеся позади… что?

Распадались? Исчезали?

Он не знал.

Перед ним бежала лента конвейера. Довольный новообретенной легкостью движений, он подошел к нему, ожидая увидеть какой-нибудь товар, но с удивлением обнаружил, что лента пуста. Нет, не совсем… Из механизма вдали появилось нечто похожее на большую бежевую тряпку, впрочем, когда предмет приблизился, он увидел, что это была пара небрежно сшитых коротких штанов.

Механизм остановилась.

В комнате вдруг стало гораздо тише.

Он поднял плохо сшитые брюки. Очевидно, они предназначались ему и, немного поколебавшись, он их надел. Слишком тугие в поясе, одна штанина короче другой, но так приятно быть не совсем голым. Он почувствовал себя лучше и огляделся, пытаясь сориентироваться, пытаясь понять, что происходит. Как прежде, комната была огромной, и было видно лишь стену и дверь, через которую он только что вошел. Устройства были большими, но стояли друг от друга далеко, и что-то в них казалось странным. Импульсивно он потянулся, коснулся ленты конвейера…

и почувствовал волосы.

Он с отвращением отдернул руку. Присмотревшись к черной ленте, увидел, что на самом деле он принял за резину волосы. Из любопытства он потрогал металлическую часть под ремнем. Как он и подозревал, это был не металл. На ощупь это больше напоминало гипс, и он подумал о древних людях, мимо которых проходил в соседней комнате, о тех, чья манекенова кожа напоминала глину.

Стало понятно, что эти станки сделаны из останков тел мертвых.

Краем глаза он уловил движение справа и, вовремя обернувшись, увидел пожилую женщину, убегающую и исчезающую за большим элементом оборудования, похожим на доменную печь. Ее лица он разглядеть не успел, но заметил всколоченные седые волосы, и обратил внимание, что, хоть она и голая ниже пояса, сверху на ней была плохо сидящая блузка из материала похожего на его брюки.

Он побежал за женщиной, но когда достиг места, где видел ее в последний раз, она исчезла, и он снова оказался на этой бесконечной фабрике совсем один. Продолжая поиски, он подумал: может быть это еще одно испытание и за этой комнатой есть еще одна и первому, кто до нее доберется позволят… что? Продолжить дальше?

В этом было столько же смысла, как и во всем остальном.

Полный решимости выбраться отсюда, он попытался сообразить, в каком направлении следует двигаться. Казалось комната, с этими, беспорядочно расположенными, массивными частями промышленного оборудования, простиралась перед ним бесконечно. Единственной неподвижной точкой была дверь позади. Он оглянулся, отметил ее как ориентир, затем двинулся вперед, удаляясь от нее по прямой линии, насколько это было возможно.

Вдалеке справа, он снова увидел женщину нырнувшую за прямоугольный станок, увенчанный несколькими рейками. Примерно через час, еще дальше, он увидел азиата, примерно его возраста, стоявшего на вершине одного из устройств, что-то кричащего себе под нос на незнакомом языке и явно пытающегося найти способ разобрать его на части. Он подумал, не окликнуть ли его, но какой в этом смысл? Понять друг друга они не смогут и, в конце концов, они — возможные соперники, соревнующиеся друг с другом, чтобы выбраться из этой комнаты.