– Мистер Уинстон, пожалуйста, откройте глаза!

   Голос совсем другой, требовательный, строгий… Профессиональный!

   – Ну же, мистер Уинстон, открывайте глаза! Вы можете это сделать!

   Оливер Уинстон сделал усилие, подчиняясь приказу, и поднял тяжелые, словно налитые свинцом веки. Свет ударил ему в глаза, веки непроизвольно закрылись. Боль в голове была настолько невыносимой, что он готов был кричать, если б голосовые связки слушались его.

   – Доктор Вуд, к больному Уинстону вернулось сознание! – услышал Оливер чей-то взволнованный голос.

   Я болен? Превозмогая боль, он попытался вспомнить, что с ним произошло. От этих усилий его отвлек знакомый нежный голос, который он уже когда-то слышал. Оливер открыл глаза и увидел прекрасное лицо, склонившееся над ним. Темные глаза на бледном лице в ореоле светлых волос смотрели на него с любовью.

   Неужели я попал в рай? – успел подумать Оливер и снова потерял сознание.

   – Ну что вы, – бормотал доктор Вуд, глядя на Кэтрин, которая плакала, не отводя глаз от лица Оливера. – Теперь он пойдет на поправку. Вот увидите, завтра утром он окончательно придет в себя.

   Кэтрин не могла унять поток слез, прорвавшийся сквозь плотину ее обычной сдержанности на людях. Не могла она и объяснить, что плачет от радости.

   – Его выход из состояния комы прежде всего ваша заслуга, мисс Норман. Кстати, меня заинтересовала ваша идея прибегнуть к ароматерапии. Надо будет как-нибудь попробовать на других больных. Хотя в данном случае, как мне кажется, основную роль сыграла не она. – Майкл Вуд лукаво посмотрел на Кэтрин.

   Она взяла себя в руки, вытерла слезы и слабо улыбнулась врачу.

   – Спасибо вам, доктор, – сказала Кэтрин, сдерживая волнение. – Простите, я не нахожу слов, чтобы выразить, как я вам благодарна!

   – Благодарить надо себя и крепкий организм этого молодого человека, – проворчал Вуд, смущенный взглядом молодой женщины, излучающим светлую радость. Можно только позавидовать Уинстону, которого любит эта удивительная женщина, подумал Майкл Вуд.

   Ночью Оливер Уинстон снова открыл глаза. В палате было почти темно, небольшой источник света находился справа от него. Слева стояла медсестра. Она меняла капельницу.

   – Я в больнице, – вслух произнес он, сразу сделав два важных для себя открытия, что он жив и может говорить.

   Его еле слышный голос напугал медсестру своею неожиданностью. Она чуть не выронила из рук склянку с раствором глюкозы.

   – Как вы себя чувствуете? Мистер Уинстон, голова сильно болит?

   – Уже не так сильно, – ответил Оливер, боясь повернуть голову и глядя прямо перед собой. Любое движение, даже глаз, отзывалось болью в голове.

   Медсестра встала так, чтобы он мог ее видеть.

   – Вам надо сейчас уснуть, а утром вы почувствуете себя гораздо лучше.

   – Здесь была Кэтрин. Где она? – тихо, но требовательно спросил Оливер.

   Удивительные создания эти мужчины, подумала медсестра, не успеют прийти в себя, как им сразу женщину подавай.

   – Мисс Норман столько часов провела возле вашей постели за эти три дня, что доктор запретил ей сегодня остаться на ночь. Утром она приедет. А теперь постарайтесь уснуть и набраться сил к ее приходу.