– Оливер, милый! Что случилось? – Кэтрин опустилась на колени и обхватила его руками, словно так могла защитить его от новой напасти. Он перестал раскачиваться и затих. Она провела ладонью по его отросшим за время болезни волосам. – Скажи мне, что с тобой? – чуть не плача, взывала к нему Кэтрин.

   Большого мужества потребовалось от Оливера, чтобы поднять к ней залитое слезами лицо. Кэтрин увидела близко-близко только его глаза, и сердце в ней перевернулось.

   – Милый, милый! Все будет хорошо, ты поправишься. Я уверена в этом. Ты станешь прежним, вернешься к работе. – Ладонями она вытирала его мокрые щеки.

   Оливер молча смотрел ей в глаза.

   – Поцелуй меня, – неожиданно попросил он.

   Только сейчас Кэтрин заметила, что дрожит, потому что забыла накинуть халат. Но все отступило на задний план под умоляющим взглядом Оливера, чьи страдания были невыносимы для нее. Она склонила голову и робко коснулась губами его рта. Он не ответил, тогда она обвела кончиком языка его губы и почувствовала, как они дрогнули. Его ответный поцелуй был нежным и сладостным. Забытое чувство радости поднялось в ней. Поцелуи Оливера становились все более глубокими и продолжительными, они согревали ее. Дрожь у Кэтрин прошла, уступив место жаркому желанию. А он упивался нежным дыханием Кэтрин, жадно прильнув к ее губам, как приникает к источнику живительной влаги измученный жаждой путник. С каждым глотком Оливера покидала слабость, словно и впрямь с дыханием Кэтрин он пил живую воду. Обняв в темноте ее голые плечи, он обнаружил, что на ней ничего нет, кроме легкой ночной рубашки с тоненькими бретельками.

   – Ты можешь простудиться, – заволновался Оливер, поднялся на ноги и потянул за собой Кэтрин. – Я отнесу тебя в постель.

   Кэтрин обхватила его за шею и стыдливо спрятала пылающее лицо у него на груди. Словно все происходило у них в первый раз. Нет, даже лучше! – вдруг решила она, загадочно улыбаясь в темноте.

   Оливер положил Кэтрин на постель и включил настольную лампу.

   – Я хочу тебя видеть, ведь я так давно тебя не видел, – произнес он жарким шепотом, снимая с нее рубашку. – По-моему, ты стала еще прекрасней. – Он взял в ладони ее налившиеся груди и нежно поцеловал их.

   Голова Кэтрин кружилась, желание переполняло ее. Она слушала его жаркий шепот, его тихие стоны и наслаждалась каждым его прикосновением.

   – Надеюсь, теперь ты позволишь мне раздеть тебя? – прерывающимся от восторга голосом тихо спросила она.

   – Ты можешь делать со мной, что захочешь, только мне трудно оторваться от тебя, – признался Оливер. Он покорно вытянулся рядом с ней и, пока Кэтрин расстегивала на нем брючный ремень, продолжал гладить ее грудь, мешая ей, заставляя стонать от наслаждения.

   Изнемогая от желания, она освободила его наконец от одежды и положила голову ему на живот. Рука ее коснулась завитков темных волос внизу живота и самой трепетной, самой отзывчивой части его тела. Оливер ахнул от неожиданности, потом приподнялся и притянул к себе Кэтрин, чтобы обжечь ее поцелуем, пока его рука ласкала ей бедра, ноги, живот. Оба дрожали от нетерпения, но Оливер длил и длил упоение ее телом, пока Кэтрин не взмолилась:

   – Оливер, я больше не выдержу, возьми меня.