– Отойдите, смертные, и молите своего покровителя Зевса, чтобы я не разгневалась. – Небрежно отмахнулась Афина. Этого оказалось достаточно: насмерть перепуганные смерды молча расступились перед нами. Как только живы остались! Афина умеет при случае грозно сверкнуть очами, этого у нее не отнимешь! Мы зашагали по длинному коридору. Нелепые создания, зевсовы Любимцы с испуганным бормотанием разбегались по углам. Многочисленные Хранители почтительно ускользали в тень: они не были способны задержать самую могущественную из детей Зевса, а уж меня – и подавно! Да они и не пытались.

    Единственное, что могли сделать Хранители – предупредить своего хозяина о нашем визите. Оно и неплохо: во всяком случае, нам не пришлось силой поднимать его с ложа!

    – С какой стати вам пришло в голову, что вам позволено лишать меня покоя, дети?

    Неужели соскучились? – Сурово спросил Зевс. Потом увидел меня и поспешно постарался придать своему лицу приветливое выражение. Он выглядел заспанным, но нелепый облик грузного чернобрового старца, который, если верить бедняге Дионису, в свое время принадлежал какому-то русскому конунгу, уже был при нем – спал он в таком виде, что ли? Тело выглядело помятым и неухоженным, словно оно было засаленной домашней рубахой, давным-давно позабывшей, как выглядят руки усердной прачки.

    – О, и ты здесь, Один? Приветствую тебя. Начинаю думать, что произошло нечто серьезное, если уж и ты ко мне пожаловал. – Зевс усердно старался быть вежливым.

    До сих пор я только однажды был его гостем – в тот самый день, когда окончательно решил покинуть Асгард и присоединиться к Олимпийцам. Мы оба почти понравились друг другу – ровно настолько, что не сговариваясь решили видеться пореже, чтобы не испортить добрые отношения. Полагаю, Зевсу было довольно трудно смириться с присутствием кого-то более могущественного, чем он сам. Думаю, мое появление серди Олимпийцев стало для него довольно неприятным сюрпризом, хотя он прекрасно понимал, что весьма полезно заполучить такого союзника, как я. Мне были понятны его чувства, и до сих пор я не стремился досаждать Зевсу своим обществом: ничего не может быть хуже, чем два конунга на одной земле!

    – Дионис мертв, Зевс. – Негромко сказала Афина. – Его убил кто-то чужой.

    И еще кто-то чужой пытался убить Ареса.

    – У него ничего не вышло, я правильно понял? – Усмехнулся Зевс. – Кстати, дорогая, я уже говорил тебе, что предпочитаю имя Юпитер?

    – Дионис мертв. – Настойчиво повторила Афина.

    – Ты это уже говорила. – Сухо заметил Зевс. – А чего ты ждешь от меня, девочка?

    Слез и прочих спутников скорби? Из меня плохая плакальщица. Если хочешь узнать, как прошло его путешествие в царство мертвых, навести Аида. Думаю, Один с удовольствием составит тебе компанию. Я нахмурился: с какой это стати Зевс позволяет себе предсказывать мои поступки!?

    – Навестить Аида – и это все, что ты можешь мне посоветовать, Зевс? – Горько спросила Афина. – Опомнись! Последняя битва еще не началась, а нас уже убивают.

    Ты должен что-то предпринять.

    – Давай я сам буду решать, что я должен делать, ладно? – Нахмурился Зевс.

    Он на секунду отвернулся, а когда снова обратил к нам свое лицо, это был до сих пор незнакомый мне грозный лик того, кто называл себя Вседержителем – смертельно усталый, но все еще устрашающий. Впрочем, сейчас он не собирался никого устрашать – да и вряд ли у него вышло бы что-то путное из такой затеи!

    – Я ничего не могу сделать с этой бедой, Паллада.