Потом Женя взяла Женьку за руку.

— Пошли.

— Куда?

— Домой пошли. Тебя там все ждут.

— Кто все?

— Мама. Анна Анатольевна. И отец. — Последнее слово она произнесла без церемоний, решительно и громко, не опасаясь, что он взбрыкнет.

Женька и не думал ничего такого вытворять. Просто кивнул и поднял сумку. Они пошли. Пока они стояли, на поезд, уходящий с соседнего пути, объявили посадку, и теперь им навстречу валила целая толпа народу с чемоданами, баулами и тележками. Пару раз они налетели на каких-то сердитых теток и груженых мужиков. Потом приноровились и стали ловко уворачиваться: Женька влево, и Женя влево. Она вправо, и он вправо.

Им было весело, они словно играли в какую-то игру. И смеялись. И шли, не расцепляя рук, пока не дошли до входа в метро.

…Столбовой видел, как они шли. И как скрылись за стеклянными дверями. Он стоял совсем близко, у киоска с пирожками. Ему в голову пришла забавная и сентиментальная мысль, что все это ужасно напоминает кино. Последние кадры длинного, но чрезвычайно быстро промелькнувшего фильма. Вот-вот должна возникнуть надпись «Конец». Или нет, иначе — «Продолжение следует».

Столбовой невольно улыбнулся. Потом застегнул пиджак на все пуговицы и зашагал к стоянке, на которой оставил машину…