Айрис Джоансен. Мой возлюбленный негодяй
1.
16 февраля 1809 года Таленка, Монтавия, Балканы
Она опоздала! Только лунный свет и холодный ветер струились сквозь огромное круглое отверстие под потолком храма. Радужное сияющее великолепие погасло, превратившись в мертвую груду осколков, усеявших пол. Окно в Поднебесье разбито! Марианна бессильно прислонилась к стене, в ужасе взирая на картину разорения. В этот момент она забыла о том, что привело ее сюда, забыла о Джедаларе и об обещании, данном матери. Чувство горечи и гнева переполняло ее сердце. Зачем эта бессмысленная жестокость? Кому понадобилось уничтожать такую красоту? Они отняли у нее все самое дорогое. Окно в Поднебесье было последним напоминанием о прежней счастливой жизни. Теперь погибло и оно. – Марианна! – Голос брата вырвал ее из оцепенения. – Кажется, я их слышу! – Алекс в страхе вцепился в ее руку. Она застыла, прислушиваясь, тревожно ловя посторонние звуки. Но ничего не было слышно: только ветер свистел в опустевших зданиях города. Марианна напряженно вглядывалась в темноту, туда, где когда то был город Таленка. Она по прежнему ничего не слышала, но у Алекса слух лучше, чем у нее. – Ты уверен? – Нет, но мне кажется. – Он склонил голову набок. – Да! Им не следовало сюда возвращаться, в смятении подумала Марианна. Мама не знала, насколько это опасно. В городе в любую минуту могут появиться солдаты герцога, их схватят, и тогда… Она не имеет права рисковать жизнью Алекса. Господь свидетель, уж его то она им не отдаст! Она захлопнула тяжелую дверь с бронзовыми гвоздями и поспешно потащила Алекса по проходу между скамьями – к алтарю. По дороге она несколько раз споткнулась о сломанные железные подсвечники и толстые белые свечи, рассыпавшиеся по мраморному полу. Солдаты, отступая, уничтожали все, что попадалось им на пути. И здесь, в церкви, все мало мальски ценное было или украдено, или разрушено. Золотое распятие, которое когда то украшало стену под Окном в Поднебесье, исчезло. Статуя, изображавшая Марию с младенцем, слева от алтаря, была сброшена с пьедестала. – Лошади, – прошептал Алекс. Теперь она тоже их слышала. В ночной тишине звонко разносился стук подков по булыжнику. – Они нас не найдут. – Марианна пыталась успокоить брата, но голос ее чуть заметно дрожал. – Никто не видел, как мы вошли сюда. Затащив Алекса за колонну у алтаря, она присела на корточки рядом с ним и съежилась, стараясь казаться как можно незаметней. – Но на всякий случай притаимся здесь и подождем, пока они уйдут. Алекс вздрогнул и придвинулся к ней. – А если они все таки сюда войдут? – Не войдут. – Она обхватила его за плечи. Как он похудел за последнюю неделю, – встревожено подумала она, – и кашляет целыми днями». Жалких кусочков, которые ей удавалось находить в заброшенных сельских домах, едва хватало на то, чтобы не умереть с голода. – А если все таки они войдут? – снова настойчиво повторил Алекс. Боже, до чего он упорный! – Успокойся! Я же сказала, что они не… Марианна замолчала. Кто может знать, что придет на ум солдатам герцога? Трудно предположить, что у них возникнет желание помолиться, но они могут снова вернуться сюда, чтобы грабить и жечь. – Если они войдут, мы спрячемся тут в темноте и будем сидеть тихо тихо, так что они нас не заметят. Ты сможешь сидеть тихо? Он кивнул, покрепче прижавшись к ней. – Мне холодно, Марианна. – Знаю. Как только мы услышим, что они уезжают, мы поищем убежище для ночлега. – А огонь мы разведем? Она покачала головой. – Ты же знаешь, что это опасно. |
