– Потому что надо сохранить Союз! – крикнул в ответ Джесс. – Выстоять он может, лишь оставаясь единым. Ты что, не понимаешь, что половинки без целого – ничто?

– Нет, не понимаю! – продолжала упорствовать Кирнан, несмотря на то, что у нее уже слезы выступили на глазах.

Ну почему их споры всегда кончаются вот так, ее слезами? Она ведь давно сдалась в этой неравной борьбе с Джессом. Надо поскорее уйти, пока он не заметил, что она плачет.

– Отойди, Джесс, – упавшим голосом попросила она, направляясь к двери. – Ты получил записку, то есть доказательство моей вины. Ну так арестуй меня, вели повесить, словом, делай все, что угодно. Но только выпусти меня отсюда! Я устала. Я больше не могу говорить на эту тему. Мне все равно не удастся тебя переубедить…

Камерон обреченно вздохнул.

– С этой минуты ты под домашним арестом, Кирнан.

– Отлично. Впрочем, какая разница? Неужели ты не понимаешь, глупец, что в один прекрасный день сюда вернется Джексон или кто-нибудь еще из конфедератов? Северяне будут разгромлены, потому что у конфедератов строгая дисциплина. И еще потому, что они сражаются за свой дом.

Подскочив к Кирнан, Джесс схватил ее за плечи и тряхнул с такой силой, что она чуть не упала. Голова ее резко дернулась, волосы в беспорядке рассыпались по плечам и упали на лоб.

– Да, Джексон вернется или пришлет другого командира. Да, южане умеют сражаться. Они прекрасные наездники и лихо стреляют. Они с детства привыкли и к лошадям, и к оружию. Пока – да, они побеждают, во всяком случае, застают нас врасплох. Но, в конце концов, Кирнан, победим мы. Победим хотя бы по той простой причине, что нас больше. У нас больше заводов и фабрик, больше оружия и больше сил.

Кирнан вдруг испугалась. До сих пор ей и в голову не приходило, что южане могут потерпеть поражение!

Она вырвалась из рук Камерона и в упор посмотрела на него. Горючие слезы застилали ей глаза.

– Ненавижу тебя! – воскликнула она звенящим голосом.

– Я знаю, – криво усмехнулся Джесс и тихо добавил: – А я все равно тебя люблю.

– Как видно, недостаточно, – прошептала она с горечью. Он протянул руку:

– Кирнан…

– Нет! Во имя всего святого, дай мне уйти!

Капитан послушно отступил. Она стремглав выбежала из конюшни и, не разбирая дороги, бросилась к дому. Слезы по-прежнему застилали ей глаза.

На следующее утро Кирнан проснулась от сильного шума. Вскочив с постели, она поспешила к окну и выглянула наружу.

Внизу царило оживление. Во двор въезжали двое верховых во главе целого каравана, состоявшего из повозки и множества пеших солдат. Они еле двигались, держась друг за друга. Хромые опирались на тех, у кого уцелели нижние конечности, а руки были обмотаны окровавленными бинтами.

Судя по всему, прибыла очередная партия раненых.

Пока девушка наблюдала за этой картиной, во двор вышел Джесс. Он что-то крикнул, и на его зов тут же явился Тайн, следом выкатилась Джейни, а за ней – Джеремия, Дэвид и даже Джейкоб.

Прохладный утренний воздух пробирал до костей, и Кирнан мгновенно продрогла. Ее охватило какое-то оцепенение. Опять янки! Синебрюхие. Пострадавшие сами, они наверняка убили и ранили не один десяток конфедератов.

И тут до нее донесся стон раненого.