Господи, как просто и как глупо она попала в чью то чужую страшную игру, и теперь уже так просто не выйти из нее. Они с Ильей просто фишки на игровом поле, которые ловко передвигают и в зависимости от исхода ситуации могут просто вывести из игры. Жив ли еще Илья? Два дня прошло… Наверняка, он уже появился дома, даже если до этого и ночевал у Вероники. Как же Алена сейчас молила о том, чтобы он подольше оставался у своей любовницы. Уж лучше с ней, но хотя бы живой. Окна Вероники выходят на двор и, возможно, он заметил тех, кого за ним послали. И даже если и столкнулся со своими преследователями, мог в очередной раз сбежать от них. А могло быть и иначе… Его уже поймали и убили, а перед смертью сказали о том, что это она, Алена, сообщила адрес. И от этих мыслей слезы снова начинали душить, накрывая ее густой, беспроглядной пеленой, выбраться из которой было очень сложно.

Так прошел еще один день. Наконец к вечеру следующего дня Тимофей, изрядно утомленный ее плаксивым и апатичным настроением, появился с ее одеждой, оставленной накануне в ванной – джинсами и футболкой, только выстиранными и выглаженными.

Неужели, сам расстарался или здесь и домработница имеется, едва взглянув в его сторону, с каким то презрением подумала Алена. Несмотря на всю заботу парня каждый раз при одном его виде в душе поднимался протест, вызывающий желание сделать что нибудь ему назло. Ведь это из за него и его отца, из за их вражды с Ильей все это произошло. Они перевернули ее жизнь вверх дном, разбили на мелкие осколки, да еще и растоптали окончательно, чтобы уже было не собрать. Никогда больше ей не стать прежней, да ей и не дадут уже. Она не понимала, зачем им нужна, но вцепились в нее мертвой хваткой и уже не отпустят. А по окончании всей этой игры, скорее всего, и вовсе убьют.

Кажется, дом был совершенно пуст, по крайней мере, по пути им никто не встретился. День уже клонился к вечеру, но после нескольких дней «заточения» лучи заходящего солнца показались ей такими яркими, что Алена на секунду зажмурилась, а от свежего воздуха даже слегка закружилась голова.

На улице ее ожидал неприятный сюрприз. Во дворе стояло то самое тонированное авто, на котором ее и привезли сюда, а за рулем дожидался ее «похититель», который, впрочем, не выразил ни малейших эмоций при встрече со своей недавней «допрашиваемой». Безразлично мазнул по ней взглядом, дождался, пока Тимофей поможет ей устроиться на заднем сидении и, обойдя машину, займет место рядом с девушкой, после чего завел мотор. Алена, готовая в любой момент просто рухнуть в обморок, вжалась в кожаное кресло, как в тот день, когда ее похитили. Внутри все похолодело и, кажется, ухнуло куда то вниз от одного взгляда на этого человека.

– Не бойся, никто тебе ничего не сделает. Он здесь для того, чтобы нас охранять, – прошептал ей на ухо Тимофей, заметив, как она резко побледнела.

На мгновение у девушки промелькнула мысль, что, наверное, ей снова завяжут глаза, чтобы в будущем она не смогла никому рассказать, где находится это место. Но и Тимофею, и водителю, похоже, было все равно, что она может запомнить дорогу. И она даже не знала, хорошо это или плохо для нее. Едва они выехали за ворота, Алена прикрыла глаза, сделав вид, что дремлет, но из под полуопущенных ресниц все равно тайком разглядывала мелькающую за окном местность. Вот закончились дачные участки, впереди показался аэропорт Шереметьево, потянулись Химки с многочисленными торговыми центрами и автомобильными салонами, МКАД. А ведь эта дорога была ей знакома! В этом же направлении располагалась и деревушка, куда она раньше ездила к бабушке. Ну, не ирония ли судьбы?

Дорога до Москвы заняла часа два. Наконец, они въехали в город и направились в сторону центра, промчались мимо сверкающих разноцветными огнями башен Москва Сити, свернули на Кутузовский проспект, а еще десять минут спустя, к удивлению девушки, машина затормозила возле шлагбаума, преграждающего въезд во двор элитного жилого комплекса.