Попадаем в чужую квартиру. Везде горит свет. Стоит хорошая финская мебель. На толстом ковре валяются вынутые из стены кирпичи, доски, куски штукатурки.

Хромой держит свою палку на весу и бежит к входной двери. Еле поспеваем за ним.

Попадаем в коридор другого подъезда и поднимаемся на два этажа выше. Там Хромой уже открыл дверь в другую квартиру. Она расположена напротив той же, из которой мы выбрались. В ней, очевидно, идет ремонт. Везде стоят ведра с водой, стремянки, рулоны обоев, краска. Хромой показывает, что нужно идти за ним в ванную комнату. Заходим. Стена за ванной проломлена. С помощью Лимона еле протискиваюсь в соседнюю ванную. В ней почему-то вода. Дальше иду с мокрыми ногами. В новой квартире Хромой свет не включает. Шепотом указывает, куда идти.

Проходим смежные комнаты. Впереди слышится какой-то треск, и деревянный щит вываливается в ярко освещенное помещение. Туда приходится проникать на корточках Боже, бедная моя шуба! В вонючей прокуренной комнате сидит прикрученный к креслу веревками костлявый мужик в трусах. Во рту торчит тряпичный кляп. Хромой подходит к нему, вынимает тряпку и предлагает портвейн.

Мужик дебильно улыбается и утвердительно машет головой. Хромой заботливо поит его прямо из бутылки. Я исследую свою шубу. Лимон приникает к окну. Влив в костлявого мужика две бутылки мерзкого вина, Хромой велит следовать дальше.

Выходим в длинный полутемный коридор огромной коммуналки. Слава Богу, никто не попадается навстречу. Одна из дверей открыта. Судя по всему, там крепко гуляет народ. Прет перегаром и табачным дымом. Наконец выбираемся к лифту. Спускаемся вниз и выходим на улицу. Не соображу, куда мы попали. Совершенно незнакомый переулок. Сколько же мы прошли домов? Размышлять некогда. Быстро садимся в старый «москвич» Хромого. Уже в машине слышим грохот взрыва. Иван Христофорович одобрительно выругался. Лимон хранит молчание. Проехав минут пять, встречаем несущиеся навстречу пожарные машины. Быстро они сработали. Хромой едет степенно, словно никакая опасность нам уже не грозит. Это успокаивает. Боже, что я пережила всего за какой-то час!

Едем по темным улицам. Ужасно хочется узнать, куда. Но Лимон не интересуется. И мне неудобно. Проезжаем мимо Белорусского вокзала, сворачиваем в переулок, и Хромой тормозит возле полутемного магазина с вывеской «Торгуем вею ночь». Через стеклянные двери за нами наблюдают охранники. Узнают Хромого, распахивают дверь. Быстро заходим внутрь. Охранник вешает табличку «Закрыто».

Магазин как магазин. Коммерческий. Шмотки, аппаратура, напитки. Нас ведут в подсобку. За столом, заваленным бумагами, сидит молодой парень. Хромой коротко приказывает:

— Сообщи, я с гостями.

Парень с готовностью накручивает номер. Хромой обращается ко мне:

— Ты, девуля-красуля, пойди в зал, подбери себе чего-нибудь из белья и дуй в душ, а то что-то на тебе много красной краски. Эту шубу брось, там лучше висят.

Такое мне дважды повторять не надо. Конечно, на витрине ничего особенного. Но одеться есть во что. Подбираю шелковое белье, малиновую блузку и такой элегантненький бежевый брючный костюмчик. Охранник показывает, где душ.

Всего лишь маленькая загородка за туалетом. Поскорее смыть кровь Пата и всю эту грязь. Охранник, по-моему, не ушел. Стоит под дверью и наблюдает в щелочку за мной. Черт с ним! Пускай смотрит. Может, кончит. Какая-никакая, а радость.

Когда, свежая и элегантная, я возвращаюсь в подсобку, на столе никаких бумаг, а бутылки, открытые консервы и конфеты. Вот это правильно. Мы остаемся втроем.

Хромой с жадностью пьет шампанское. Мы с Лимоном коньяк. Маленькими дозами.

Хромой громко отрыгнул и приступил к разъяснению нашего положения.

— Повезло вам, голуби, что я в это дело впутался. Тебе, Лимон, была бы крышка. Маленькая оплошность свое сыграла. Ты, к сожалению, не перепроверил последнего взрыва в квартире Юрика.