Нет, он не любил своей жены, но и ненависти к ней не испытывал. Она пришла позже, осенью, в самое любимое им прежде время года. Алиса вдруг начала улыбаться и даже что-то напевать про себя, а полные надежд ожидания Арчера превратились в равнодушие, а затем в ненависть.

Она была счастлива — по-настоящему счастлива в своем прелюбодеянии.

Он уже много лет не испытывал даже мимолетной радости. Не в этом ли крылась его неприязнь? Алиса счастлива, а он никогда не испытывал этого чувства. Кто-то смог развеселить Алису, спрятавшуюся в коконе молчания. Его гордости нанесли удар. Кто-то заставил Алису светиться радостью, и это не был он, ее муж.

Какая наивность, Арчер! Он не был таким наивным со времени своих отношений с Милисент. Ему только исполнилось девятнадцать, и он влюбился в леди Милисент Денуорт. Молодая, замужем за человеком старше на тридцать лет, она утверждала, что он ее притесняет и угрожает ей. Разумеется, Арчер поверил жалобам, порывался защитить бедняжку и наконец бросил вызов чудовищу, посмевшему тиранить любящую и нежную душу.

Более мудрый человек поверил бы оправданиям мужа, задумался бы, почему сэр Грегори не спешит защищать честь жены. Более мудрый человек постарался бы раздобыть у очаровательной леди Милисент кое-какие сведения. Но он этого не сделал. Он упрямо преследовал сэра Грегори и травил до тех пор, пока не вынудил вступиться за свою честь. Арчер не стал стрелять в воздух, как это сделал сэр Грегори, а выстрелил в своего противника. Сэр Грегори выжил, и этот факт списали на плохой прицел пистолета, а не на недостаток мастерства Сент-Джона. Он мог убить этого человека! Ни для кого из присутствовавших в то туманное утро на поединке это не было тайной.

На этом фарс не закончился. Он поспешил в дом леди Милисент, чтобы сообщить, что ее жестокий муж больше не причинит ей зла, и застал ее в постели сразу с двумя его приятелями, которые совершенно растерялись, когда он появился в комнате.

Тем хуже для наивности.

Сент-Джон вышвырнул приятелей за дверь в чем мать родила и вернулся в спальню, где леди Милисент с помощью горничной пыталась найти платье. Он не стал ждать, пока она оденется, и затащил в свою карету полуодетой. Путь до места поединка занял десять мучительных минут, на протяжении которых леди Милисент верещала, как уличная торговка. Он выволок ее из кареты, подвел упиравшуюся женщину к тому месту, где лежал сэр Грегори, и швырнул на землю.

— Ваш муж, мадам! — с презрением произнес Арчер, понимая, что его жестоко предали.

Она показалась ему потасканной проституткой — волосы растрепаны, голая грудь торчит наружу, юбки задрались до колен. Ничто не защищало ее от взглядов двадцати мужчин, большинство из которых, как он узнал позже, уже видели ее в костюме Евы.

Он повернулся и пошел прочь, не обращая внимания ни на угрозы, которые она кричала ему вслед, ни на гул удивленных голосов. Вскоре он узнал, что она уехала из Англии в Италию, где и умерла несколько лет спустя на руках у одной очень решительной графини, возмущенной тем, что ее муж предпочел постели англичанки спорт. Узнав о ее судьбе, Арчер на долю секунды задумался о леди Милисент. Впрочем, она не заслуживала и этого.

С тех пор он больше не доверял ни женским слезам, ни клятвам.

Тогда почему его так больно ранило предательство Алисы? Арчер не подозревал, что окажется настолько уязвимым, и с удивлением обнаружил, что его душа не до конца оделась в броню. Женитьба стала чем-то новым в его жизни, и он собирался подчиниться ей и преподнести жене свою истерзанную и кое-как залеченную душу. В обмен на смиренную искренность он ожидал верности, хоть немного доброты, возможно, привязанности. Только от своих будущих детей он ждал любви.

Вместо этого жена исчезла, прислав утешительный приз — женщину, служившую заложницей правды.

Может, он вредит своим же интересам, держа взаперти Мэри-Кейт Беннетт? Возможно, лучше отпустить ее? Только тогда он раскроет мотивы ее поступков, предугадает дальнейшее развитие нелепой пьесы.