Оливия почти зрительно ощущала флюиды враждебности, исходящие от этой женщины. Наглость Сусанны возмущала ее, но она чувствовала необходимость сохранять сдержанность. Поэтому последнее замечание она просто проигнорировала.

– У кого вы работаете теперь? – спросила Оливия, пытаясь сменить тему.

– У Бобби Ленгтона, но это уже совсем не то.

– Почему же?

Сусанна издала ядовитый смешок.

– Вы еще спрашиваете!

Она скосила глаза на круглого, как бочонок, Боба, который и впрямь выглядел довольно нелепо рядом с худощавым, мускулистым и высоким Гилом.

– Бобби, кажется, очень милый человек, – дипломатично заметила Оливия.

– О да, бесспорно, – ответила Сусанна. – Однако быть милым человеком – это еще далеко не все, верно ведь?

– Думаю, это качество значит очень много, особенно в работодателе, – холодно заметила Оливия.

Улыбка Сусанны открыла ряд белых острых зубов, которые не столько украшали ее, сколько угрожали другим.

– Вы думаете, что будете находить Гила таким же милым и приятным, как и до вашего замужества? Он по-прежнему остается вашим боссом, не так ли? Разве не странно быть в подчинении мужчины, который одновременно является и вашим мужем?

– Не думаю, что это что-нибудь изменит, – возразила Оливия.

– Не думаете? – Судя по насмешливому тону, Сусанна считала Оливию невероятно наивной. – Будем надеяться тогда, что вас не ждут впереди никакие неприятные сюрпризы...

Оливия смотрела на гостью с явным неодобрением. Но под неприязнью скрывался и страх. Чего я боюсь? – мрачно размышляла она. Мне страшно, что эта злючка окажется права?

– Если говорить о сюрпризах, мы все в «Россаро эдвертайзинг» ужасно удивились, узнав о вашей свадьбе, верно, Бобби? – Сусанна использовала краткую паузу в разговоре мужчин, чтобы втянуть их в общую беседу.

– Я уже сказал об этом Оливии, – улыбнулся Бобби. – Его женитьба действительно явилась для нас приятным сюрпризом.

Оливия отметила, что последнее уточнение Боба явно пришлось не по вкусу Сусанне. Ясно как божий день, что новость о женитьбе Гила не доставила ей никакого удовольствия. Почему это обстоятельство так задевает бывшую секретаршу Гила? Видимо, она надеялась, что Гил женится на ней?

– Где вы проводите медовый месяц? Или это секрет? – полюбопытствовала Сусанна, притворяясь равнодушной.

Ответ ей дал Гил, холодно заметив:

– У нас пока не будет медового месяца. «Бофор» в настоящий момент заполучил несколько новых клиентов, и их нельзя бросить на произвол судьбы.

Действительно, Оливия и Гил пришли к такому решению, но все же она не могла избавиться от разочарования по поводу того, что они не побудут вдвоем хотя бы несколько дней. Ей не давали покоя мысли: а как поступил бы Гил, если бы по-настоящему любил ее? Неужели не настаивал бы хоть на неделе уединения?

Сусанне это сообщение явно доставило радость. Она, словно бабочка крыльями, помахала своими длинными накладными ресницами и проговорила приглушенно:

– Вы хотите сказать, Гил, что действуете в соответствии с принципом: делу время – потехе час? Помните, вы всегда умели заниматься и тем и другим одновременно, и все получалось у вас весьма недурно.

– Одно другому не мешает, – уклончиво ответил Гил.

– Не сомневаюсь, – проворковала Сусанна.

– Уверен, что Гил и Оливия найдут возможность куда-нибудь съездить попозже в этом году, – произнес Бобби, видимо почувствовав в словах Сусанны скрытые подводные течения.

Оливия-то чувствовала их совершенно отчетливо, поэтому одарила Боба признательной улыбкой. Но почему не Гил, а Боб должен парировать язвительные замечания мисс Уитлоу? Почему Гил не даст понять, что медовый месяц отложен по необходимости, а не из-за того, что предпочтение было отдано чему-то другому? Если, конечно, такое решение не отражает подлинных настроений Гила.