— Твоя сестра была счастлива со своим мужем и дочерью, — понимающе сказал Ник, как бы подводя итог.

— Да. Поэтому я уехала. К счастью, мне удалось получить временную работу в Лондоне, что позволило пополнить мои сбережения. — Серена иронично улыбнулась, вспомнив, как ей помогло то, что она иностранка. — Клиентам нравилось стричься у австралийской парикмахерши. Они просились именно ко мне.

— Я уверен, что ты делала их счастливыми. Сказав это, Ник улыбнулся ободряющей улыбкой.

— Во всяком случае… я старалась. Клиенты встречали меня с радостью… В Лондоне я оставалась около двух лет, пока меня не вызвала Мишель, поскольку погиб Дэвид.

— Ты сказала, что он был убит при исполнении служебного долга, — вспомнил Ник. — Какого долга?

Серена печально вздохнула.

— Он был полицейским. Поймал вора, укравшего автомобиль. Тот выстрелил в него. Я сразу же вылетела домой, и несколько месяцев нам было… очень тяжело. Мишель нуждалась во мне.

— Еще один удар для нее, — пробормотал про себя Ник.

Еще одно горе. Но как можно объяснить свое горе кому-то другому, кто сам не пережил подобного? Огромная пропасть, оставленная в жизни после внезапного и непоправимого исчезновения тех, кого любишь, кто необходим и так близок.

— Ты сам потерял кого-то из родных. Ник?

— Нет. Даже мои дедушка и бабушка еще живы.

Ему, на чей мир никогда не обрушивалось несчастье, подумала Серена, трудно понять, что такое настоящее горе. Он кажется сильным и непобедимым, и в этом его неотразимая привлекательность для нее и вера в то, что с ним никогда ничего не случится. Серена знала только одно: рядом с ним ей так хорошо, что она даже забывает социальную разницу между ними.

Появился официант с бутылкой вина, которое заказал Ник. Пока вино разливали по бокалам, Серена смотрела в окно. Море становилось серым от наступавших сумерек. После встречи с Ником жизнь Серены тоже напоминала сумерки, и они могут превратиться в темную ночь…

Ник не спешил прерывать задумчивое молчание Серены. Тапер играл на рояле отрывок из мюзикла «Кошки». Возможно, Серена погружена в свои нерадостные воспоминания, и он, Ник, должен дать ей время вернуться к нему.

Он тоже призадумался над своим относительно мирным жизненным путем. Не было ни неожиданных препятствий, ни тяжелого груза, который лег бы на его плечи. Как ни верти, можно сказать, что у него была счастливая жизнь. Ник с трудом представлял, как бы сам перенес то, что пришлось пережить Серене и ее сестре. Оставалось только восхищаться силой воли двух сестер, их любовью и преданностью друг другу и их бескорыстной жертвенностью и личной гордостью.

Мишель перестала учиться на юриста.

Серена стала парикмахером.

Ник покачал головой. Какая непозволительная растрата человеческих способностей. С другой стороны, какой у них был выбор, если они не хотели разлучаться? Кто бы их за это осудил?

Тапер у рояля громко объявил новую песню:

«Наступил новый день».

Серену это, должно быть, вернуло к реальности, так как она оторвалась от окна и посмотрела на Ника с печальной и чуть насмешливой улыбкой:

— В то время хотя бы появились деньги. Чтобы начать новый день.

Он кивнул, поняв, что речь идет о компенсации после гибели Дэвида.

— Мишель и слышать не хотела о том, чтобы остаться в Сиднее, — продолжала свой рассказ Серена. — Я думаю, что кусок земли в Холгейте и общение с животными казались ей возвращением домой, к тому, что мы имели в детстве. Мишель нужно было вновь обрести почву под ногами.

— Похоже, в этом она преуспела, — заметил Ник, искренне сочувствуя Мишель и восторгаясь тем, что она, затеяв свое дело, сумела обеспечить себя и свою дочь.