Гонец из столицы встретился у городских ворот и пытался что-то передать в окно кареты. Алвин даже руки не протянул; он сидел, откинувшись назад, обхватив себя руками, с тем безучастным видом, какой случается от катастрофической усталости и такой же катастрофической безнадёги — и Эральду пришлось остановить карету и взять послание.

Подписанное канцлером, герцогом Дамьеном. Нижайшая просьба государю срочно прибыть в столицу, ибо столице угрожает опасность.

Роскошный титул: "Его королевскому величеству, прекрасному и всемилостивейшему государю Святой Земли" — но без имени.

— Кому-нибудь из вас, — хмыкнул Сэдрик, заглянув через плечо.

— Трус и подлец, — шепнул Алвин. — Ошибёшься — вздёрнут вместе с тем, к кому обратился, не подумав…

— Неважно, — выдохнул Эральд, бросив письмо на сиденье. — Вперёд, там посмотрим.

Карета, сопровождаемая златолесским эскортом, влетела в город.

Эральд с удивлением увидал, что город не просто проснулся — город поднялся, как поднимался по воздушной тревоге Ленинград военной поры. На улицах было слишком многолюдно — и слишком многие смотрели в небо. У подъездов домов стояли готовые к отъезду экипажи; многие из них были нагружены какими-то тюками и свёртками. Столица отнеслась к драконьей угрозе серьёзно — располагавшие ценным имуществом готовились в случае несчастья его эвакуировать, не располагавшие спозаранку подняли детей, и теперь те дремали в каретах и колясках, кутаясь в шубы и плащи.

Те, у кого не было ни имущества, ни колясок, просто стояли, глядя вверх, и ждали.

Из окна кареты Джинеры никто не мог видеть, что делается в небесах — но все поняли.

— А что, — спросил Эральд, — Святая Земля когда-нибудь воевала с драконами?

Алвин скрутился ещё туже и промолчал. Сэдрик пожал плечами.

— Никто не воевал с ними, государь, — сказала Джинера, обратившись к Эральду с наивной непринуждённостью, будто и для неё это было делом решённым. — Но есть легенда о том, как некий воин из Приморья убил драконицу. Драконы, если верить этой сказке, прилетели в его родной город: родич убитой вызвал воина на честный поединок, но брат воина застрелил дракона в затылок, пока тот беседовал с людьми, будучи в человеческом обличье. И тогда драконы сожгли город дотла. В угли.

Алвин обхватил голову руками, ему хотелось согнуться в три погибели. Сэдрик кивнул:

— Ну да. Драконы, говорят, могут жить только высоко в горах. Их там немного, они с людьми не воюют, но если кто из людей полезет — никому не покажется мало.

— Говорят, — продолжала Джинера, — что многих драконов убили из пушек. Но те, кто выжил, уничтожили всех обитателей города поголовно…

— Лучше меня одного, — глухо проговорил Алвин. — Всё равно мне конец.

— Алвин, не торопись, — сказал Эральд. — Ещё ничего не решено.

Кони вынесли карету на дворцовую площадь, и Ланн остановил их. Эральд увидел драконов, сидящих на дворцовых карнизах — и ещё один плавными кругами спускался с неба. Он летел, как чайка — распластав по встречному ветру широкие острые крылья.

Эральд снова был очарован. Он никак не мог отвлечься, перестать любоваться: драконы восхищали до дна души. Они не напоминали геральдических земных драконов, ни европейских, похожих на крылатых крокодилов или варанов в броне, ни вьющихся китайских змее-котов — скорее, птиц, но и птиц — не слишком.

У драконов было изящное и небольшое тело с грудью-килем, птичьи крылья, оснащённые вместо перьев острыми и длинными серебряными лезвиями, змеиный хвост с шипом-стрелой на конце, две мощных орлиных лапы и плоская голова с длинным загнутым клювом, украшенная чем-то, вроде хохолка или гребня.