– Зато чары в его груди не гаснут, – пожимает плечами Принц, – и я всегда его вижу. Всегда могу найти.

– И ворваться к нему домой, как к себе, хоть вы и не друзья.

– С тобой мы тоже не друзья, но спать сегодня будем на одном топчане. – Он наконец поворачивает ко мне голову и широко улыбается. – Как видишь, дружбу переоценивают.

После чего встает и, пока я ошалело моргаю и пытаюсь подобрать слова, скрывается за выцветшим гобеленом. Оказывается, комната здесь все же не одна.

Глава 7. Тяжесть камня

Слух о принцессе, томящейся в башне, ты запустила сама. В те дни матушка еще не запирала тебя наверху, полагая, что в гиблый лес никто в здравом уме не сунется, а ходу за его пределы тебе не было.

И все же ты ухитрилась отыскать двух заплутавших путников. И одного даже оставила в живых, иначе кто бы сложил о тебе первую песнь?

Второй же пал жертвой чудовища, ведьмовского стража, змея с пятью головами. Его ты тоже создала сама, вложив в жуткое тело всю свою ярость, всю ненависть, иначе рассказ чудом уцелевшего странствующего рыцаря не был бы столь впечатляющим.

Выспаться не удается, и не только потому, что я оставляю без внимания как приглашение Принца, так и дозволение хозяина устроиться на его тюфяке, и пытаюсь прикорнуть прямо на стуле. Мне попросту неуютно в этом доме. И волны бьются внизу все громче, будто пытаются раскачать скалу и наконец поймать хлипкую хибару в свои объятия; и ветер все отчаяннее свистит меж ставнями, недовольный тем, что от него отгородились.

Спокойствие Волка тоже не утешает – судя по всему, он давно готов кануть в бездну и не дрогнет, даже если у дома сорвет крышу и половину стен. Во сне он, похоже, и вовсе не нуждается и по прежнему трудится над очередной картой. Картой Олвитана. Причем Олвитана нынешнего, со всеми черными пятнами там, куда ступала твоя нога.

В итоге к полудню я уже нетерпеливо мнусь у порога; на одном моем плече мешок с ворчащим Кайо, на другом – со всякой снедью, щедро выданной хозяином. Невыспавшийся и хмурый Принц с отпечатавшимся на щеках диковинным узором слишком медленно доедает утреннюю кашу, отчего я раздражаюсь все сильнее. В какой то момент даже тянусь к двери, готовая бросить его тут, и пусть хоть до вечера трапезничает, но, словно учуяв мой настрой, Принц таки опускает ложку и вскакивает.

– Не прощаюсь? – с вопросительными нотками произносит он, на что арьёнец только хмыкает да машет рукой, мол, идите уже.

И мы уходим, так и не услышав его голоса. И разумеется, не составив никакого плана, хотя вроде в том и был смысл ночевки под чужой крышей.

– Нам нужно в город, – говорит Принц, едва мы удаляемся от обрыва на полверсты. – Порт, конечно, уже не так оживлен, как прежде, но я слышал стук топоров и визг пил. Корабли строят и спускают на воду. Какие то из них, конечно, повезут прямиком в Олвитан дары для Королевы, но другие, уверен, только до острова и ходят.

Я молчу, ибо он прав. Как минимум половина здешних судов непременно наведывается к отверженным, потому что, как бы их ни боялись, от столь сильных чар трудно отказаться. Как и от растущих на острове редких трав и чудодейственных корешков. Однако все смельчаки прекрасно знают, куда или к кому плывут, и действительно не задерживаются надолго у опасных берегов – быстро справляются с задачей и уносят ноги. Говорят, сами воды вокруг острова так и норовят убить всех и каждого, поэтому, даже пожелай какой нибудь корабль нас дождаться, у него может попросту не получиться. Ведь мы понятия не имеем, что ищем и как долго будем бродить по землям проклятых.

Да, если Принц не соврал и знает иной способ выбраться с острова, нам хватит и билета в один конец.