– А, Микс!

Я гневно захлопнула книгу.

– Микс, дорогая, да ты краснеешь! – Он испытующе поглядел на меня, затем обшарил взглядом пустой холл, отыскивая официантов. Хорошо хоть книгу не заметил – так я подумала.

– Как бы там ни было, тебе удалось вернуть ее книгу. Вот и умница!

Он взял том, и, должна признаться, все во мне перевернулось, когда сокровище оказалось в чужих руках.

– Джон, мы же не знаем, чья это книга.

– Старина Чабби утверждает, будто стихи – его?

– Нет, но это наверняка он написал. Он и ведет себя как автор.

Слейтер тем временем подманил официантку и начал подробно обсуждать свой заказ. Я все дожидалась, когда же он отдаст книгу, но его пальцы надежно сомкнулись на корешке.

– Ты это читал, Джон?

– Помнишь фотографию в святилище? Я тебе показывал. Это Боб Маккоркл.

– Ты так считаешь?

– Конечно.

– Тебе не померещилось?

Слейтер слегка обозлился:

– Ладно, скажем так: человек на фотографии – отец Тины.

– Джон, этого не может быть.

– Во-первых, он – ее отец, а во-вторых, девочка была с ним, когда он писал эти чертовы стихи. Не морщись, Микс: эта книга принадлежит ей, как бы ты ни спорила. Не тебе и не мне. Мы обязаны вернуть ее, даже если тебе очень этого не хочется. Ты помнишь, что ты сказала Тине, уходя?

– Что найду Чабба.

– Тебе известно, как она поняла твои слова: она верит, что ты спасешь книгу.

– Джон, не мучай меня, прошу! – Я потянулась за книгой, но Слейтер отодвинул ее подальше.

– Сара, ты, похоже, вознамерилась опубликовать эти стихи. Ты писала Антриму?

– Откуда ты знаешь?

– Итак, ты хочешь опубликовать эти стихи – все или часть. Придется иметь дело с наследниками, верно?

– С Тиной?

– Да, с ней.

– Она позволит мне?

– Позволит ли? Чушь, дорогая моя. Разумеется, позволит! Ты же видела: обе они без ума от мистера Боба.

– Кто бы он ни был.

– Вот именно.

– Почему они раньше не занялись его стихами?

– Обе женщины – едва ли интеллектуалки. Не знали, как за это взяться.

– Прямо как «сестра Маккоркла»?

– О чем ты?

Раскрыв блокнот, я процитировала подлинные слова Беатрис Маккоркл: «Поскольку сама я не имею отношения к словесности, не стану притворяться, будто понимаю творчество брата, однако я считаю своим долгом как-то им распорядиться». Вот что писала Беатрис Маккоркл Вайссу.

– Что из этого следует? Стихи – фальшивка и хозяина у них нет? В любом случае тебе придется получить разрешение, Сара. Ты не можешь взять и украсть эту книгу для вящей славы империи.

– Ты прочел телеграмму?

– Плевать мне на твои телеграммы. Соблюдай этикет, вступи с женщинами в переговоры.

– Сперва мне надо прочесть.

Я потянулась за книгой, но Слейтер не выпускал ее из рук.

– Послушай меня, Микс. Это бедные женщины, у них нет ничего, кроме жалкой ремонтной мастерской. Нельзя с ними так.

– Ладно, – сдалась я и встала. – Пошли.

– Куда?

– Делать дело.

– Сейчас? Они уже заперлись на ночь.

– Придется постучаться, – сказала я.

Слейтер наконец позволил мне завладеть книгой, и мы вместе вышли в ночь.

44

РАЗУМЕЕТСЯ, Я ШЛА НАДЖАЛАН-КЭМПБЕЛЛ С твердой решимостью оставить стихи у себя.