– Наш предок, – дополнила миссис Лим.

Только теперь я начала догадываться, насколько сложными будут переговоры. Мне тоже хотелось кому-нибудь подмигнуть, но Тина не спускала с меня глаз.

– У Боба Маккоркла украли родину, – сказала она. – Когда он приехал сюда, не знал слов, ничего не знал. Мы собрали для него все имена.

– Все имена, – повторил Слейтер. – Поразительно. Неужели вы действительно сделали это, Тина? Уму непостижимо.

Он забавлялся, пытаясь развеселить меня, но заодно и льстил обладательнице книги.

– Боб Маккоркл – дерево, – продолжала она. – Мы – корни. Стихи – цветы. Понимаете, что я говорю? Этот старик украл книгу, он сорвал цветок с дерева. Понимаете?

Я бы обошлась без метафор, но с большим интересом отметила, что, судя по ее словам, Чабб не участвовал в работе. Слейтер тоже не упустил это из виду.

– Значит, теперь стихи ваши? – уточнил он. – Вы можете продать их или оставить себе.

– Мы никогда не продадим книгу, – ощетинилась девушка. – Лучше умереть.

Я утратила дар речи, буквально. Как вести переговоры с упрямой и невежественной девчонкой?

– Конечно, – сказал Слейтер, – но вы же уступите право опубликовать слова из этой книги?

Вместо ответа она обернулась ко мне.

– Мемсахиб, вы принесли сюда свой журнал. «Современное обозрение», да? Когда миссис Лим отдала его мне, она сказала, что леди хочет иметь со мной бизнис. А потом вы начали бизнис со стариком. Может, думали купить дешевле? Чхе! Это не его книга, чтобы продавать!

– Сначала мне нужно прочесть стихи. Я не могу обсуждать их, пока не прочту.

– Боб Маккоркл – гений, так и знайте.

– Может, это мне решать?

– Нет, не вам, но вы скоро сможете прочесть. Миссис Лим и я видели ваш журнал. Но вот чего мы не знаем: сколько денег вы заплатите?

Я рассмеялась:

– Боюсь, Тина, что ни поэты, ни редакторы больших денег не зарабатывают.

– Хорошо. – Она усмехнулась с досадой. – Но Боб Маккоркл – гений, правда?

– Даже гении зарабатывают мало.

Она сердито покосилась на Джона Слейтера.

– А вот вы – богач.

– О нет, вовсе нет!

– Я видела отель. Вы купили костюм, шоколад, наряды для меня.

Наряды?

– Видишь ли, дорогая, я зарабатывал деньги романами. Боб презирал бы меня за это.

– За гения должны платить больше! – Она чуть не плакала.

– Тина, пожалуйста! – вмешалась я. – Не надо горячиться. Дайте мне сначала прочесть.

– Нет, не пожалуйста! Вы ничего не понимаете. Пожалуйста, мистер Слейтер, – попросила она, – пожалуйста, отвернитесь. Закройте глаза.

Слейтер повернулся ко мне. Лицо его стало серьезным, он даже слегка побледнел.

– Что она делает? – шепнул он.

Я думала, девушка просит отвернуться и не мешать ей плакать, но, к моему изумлению, тихо зашуршал хлопок, и девушка, ничего не объясняя и не извиняясь более, сорвала с себя блузу и юбку. Великолепное, идеальное тело, подумала было я, крепкое, но изящное, узкая талия, широкие бедра, никакой слабости. Но тут я увидела, что не лобок она мне предъявляет, а свою кожу – с глубокими грубыми шрамами, будто на коре каучукового дерева. Зрелище отнюдь не отталкивающее, но странное – настолько странное, что оно раз и навсегда запечатлелось в моем мозгу, и впоследствии я немало времени провела над книгами по тропической дерматологии, изучая омерзительные снимки потницы, стригущего лишая и аллергических заболеваний, которым славятся леса Малайского полуострова.