|
Поскольку сама я не имею отношения к словесности, не стану делать вид, будто понимаю творчество брата, однако я считаю своим долгом как-то им распорядиться. Мой брат Боб последние годы держался особняком и ничего не говорил насчет стихов. Перед смертью, последовавшей в июле, он несколько месяцев тяжко хворал, и это могло отразиться на его суждениях… Прилагаю марку на 2 1/2 пенса для ответа, и вы меня весьма обяжете. Искренне ваша, Беатрис Маккоркл».
В эту минуту Чабб, уписывающий сэндвич с огурцом, казался чудовищем – антисемит, затеявший опасную провокацию: и кого он пытается обмануть «любовью к истине и красоте»? Темперамент Вуд-Дуглассов закипал во мне, только пар не шел из ушей. Я бы как следует его припечатала, если б не вмешался швейцар-сикх – тот же, что встречал нас в злосчастную ночь прибытия. – Ваш друг, – возвестил он. – Мистер Слейтер! Он очень болен. Вам надо идти к нему.
7
СЛЕЙТЕР ЖДАЛ МЕНЯ В ДВЕРЯХ. Лицо зеленое. Из сумрачной комнаты за его спиной неприятно веяло плохо проветренной уборной. – Ты уж прости, – сказал он, забирая последний мой «энтеровиоформ». – Я – эгоистичная тварь, признаю. Стоя на пороге, он проглотил таблетку и даже не стал запивать. – Хоть бы не амебная дизентерия, – продолжал он. – Один раз у меня была амебная. За неделю два стоуна в весе потерял. Тогда уж точно понадобится врач, а они тут с тебя шкуру живьем сдерут, как узнают, что ты англичанин. Китайцы – и те лучше. Он отступил в комнату, и я, не веря собственным глазам, заметила на столе остатки двух завтраков. Слейтер перехватил мой взгляд. – Да, да, – забормотал он, поспешно прикрывая поднос салфеткой. – Знаю, знаю. – У вас был гость? – Подумать только! – Деточка, я – мерзавец. Конечно, мерзавец. Но я думал, массаж пойдет мне на пользу. Завтрак с массажисткой? – У меня тоже гость, – сообщила я. Это слегка его заинтересовало. Слейтер подтянул выше пояс халата, излишне, на мой вкус, обнажив при этом ноги. – Ах ты черт, – сказал он. – Не он. Кристофер Чабб. – Чабб? Не может быть. – Он ждет внизу. Слейтер тяжело опустился на кровать. – А теперь послушай меня, крошка Микс! – сказал он. – Гони его в шею. – И не подумаю. – Это скверный человек. – Зато интересный. – Куда уж интереснее… – проворчал Слейтер и, пыхтя, протянул руку к телефону. – Позвони, на хрен, портье! Тот здоровенный сикх его выгонит. Я взяла у него из рук трубку и вернула ее на место. – Чабб – мой гость. – Твой гость – псих ненормальный. Что он тебе хочет впарить? – Ничего. Начал рассказывать мне про Мистификацию Маккоркла, когда вы позвонили. – Господи, Сара, ты – издатель уважаемого во всем мире поэтического журнала. Не ввязывайся в это дело! Стихи показывал? – Нет. – Точно нет? – Разумеется. – Словом, держись от Чабба подальше. Не надо было вообще тебе показывать эту пиявку. Денег просил? – Только сэндвич с огурцом. – На том и остановимся. У него с головой не в порядке. Почему он здесь, как ты думаешь? С какой стати образованный человек станет просиживать в паршивой лавке? А эти болячки на ногах? – По-моему, это тропические язвы, – заметила я. |
