На борту пятнистого "мишки", перенесшего своих пассажиров с аэродрома в Моздоке в пригород столицы Чеченской Республики, превращенный ныне усилиями строителей и саперов в первоклассную крепость – в современном понимании этого слова, – находились восемь человеческих душ, не считая, собственно, экипажа.

Группа имела особое задание, суть и детали которого до конца не были известны даже некоторым сотрудникам из числа ее членов.

Зато, как подозревал Андрей Бушмин, об этой их "особой миссии" здесь, в Чечне, знает слишком много народу.

Но обо всем по порядку.

Двое из прибывшей по воздуху в Ханкалу компании были одеты в штатское, по сезону, сообразно с целями и задачами их краткого, по первоначальному замыслу, но очень важного визита в Чечню.

Старшему было чуть за сорок; одет в темно зеленого цвета "аляску" и ондатровую шапку; средний палец его правой руки украшала массивная золотая печатка с голубым бриллиантом в семь карат и именным вензелем. Обычно словоохотливый, любитель ввернуть в разговор соленоватую шутку, он против обыкновения сегодня был крайне скуп на слова и жесты. Вадим Голубев – именно так зовут этого человека – занимал пост первого вице президента "Ространснефти", крупнейшей компании с преобладанием госкапитала, целиком контролирующей трубопроводную сеть России. Он же последние три года курировал возрождающуюся постепенно к жизни "Грознефть", так что с местной спецификой и здешними "кадрами" знаком очень даже неплохо.

Его младшему коллеге, которого Вадим Анатольевич даже на людях называл ласково уменьшительным именем Жорж, не было еще и тридцати. Худощавого, но отнюдь не субтильного – скорее спортивного – телосложения. Но парень этот, которого, кстати говоря, зовут Георгий Захаржевский, далеко не прост. Он вопреки своим еще молодым годам тоже занимает видный руководящий пост, но не в самой "Ространснефти", а в одном из обслуживающих ее финансовые потоки крупных столичных банков.

Имеется еще один любопытный момент, связанный не только с банкиром Захаржевским, который, впрочем, отправился в Чечню на этот раз в качестве рядового банковского операциониста, но и в целом с их нынешней миссией. Начиная с раннего утра, когда их привезли на подмосковный аэродром "Чкаловский", где группу ожидал спецборт "Ил 76", Жорж ни на секунду не расставался со своим полуторным кейсом темно вишневого цвета. Мало того: уже на подлете к Ханкале, действуя сообразно полученным инструкциям, "операционист" пристегнул кейс браслетом к своему правому запястью…

Остальные шестеро мужчин, расположившиеся в салоне "Ми 8", были одеты а ля секьюрити. Темно синие, почти черные бушлаты с надписью "ОХРАНА" спереди и на спине, портативные рации "Кенвуд", датчики точного местоположения Джи пи эс, у каждого пистолет в кобуре. На всю компанию – четыре автомата "АКСУ" с запасным боекомплектом в боевых укладках. А также восемь броников, по одному на каждого члена их группы.

Двое из этих шестерых крепких и бывалых на вид мужиков действительно работали в службе безопасности компании "Ространснефть". Первый являлся заместителем главы СБ компании; он сверстник Голубева, в прошлом сотрудник органов в полковничьем чине; потому нефтяник обращается к нему уважительно по имени и отчеству – Иван Алексеевич. Другой, примерно лет на пять моложе этой пары, охраняет, собственно, "тело", то бишь самого Вадима Анатольевича.

Прочие же четверо состояли на службе совсем в другой конторе, а именно в секретном спецподразделении "Группа 4". Старший – подполковник Бушмин, тридцати трех лет, начинавший некогда свою службу в морпехах, а нынче федеральный агент разряда "элита", носящий оперативный псевдоним Кондор…

Несмотря на сверхсекретный характер их нынешней поездки и повышенные меры безопасности, Андрею Бушмину все последние часы было как то не по себе.