— Господи, Велвет! — застонал он, переходя от блаженства к состоянию, близкому к умопомешательству.

— Да, мой дикий шотландец! — дышала она ему в ухо. — Люби меня! Люби меня сильнее!

Никто из них так и не запомнил, чем закончились эти страстные объятия, так как Велвет, достигнув самой вершины наслаждения, провалилась в беспамятство, так было велико ее желание. Что до Алекса, он не помнил ничего. Не имея больше сил, он излился в нее, после чего скатился с ее тела на кровать, и это было его последним осознанным действием.

Велвет проснулась продрогшей и измученной. В комнату только начинал проникать серый свет раннего утра. Рядом с ней распростерся Алекс, разбросав свои длинные руки и ноги. Она опустила глаза, чтобы взглянуть на его мужское естество, и улыбнулась про себя. Одной из самых больших тайн сотворения мира несомненно был мужской член. Трудно даже поверить, что этот маленький купидонов лук, который сейчас, сморщившись, тихо лежал между ног ее мужа, совсем недавно был могучим копьем, которое дважды за эту ночь столь желанно пронзало ее.

Тихонько выскользнув из постели, она встала на колени перед камином и, найдя несколько тлеющих угольков, раздула их и, обложив мелкими щепочками, разожгла сначала слабый огонек, а затем настоящее пламя. В котелке оставалась еще вода, и она ее вскипятила. Выплеснув в окно остатки воды в чаше, она наполнила ее теплой водой и, достав свежее полотенце, начала подмывать себя.

— Мне казалось, что это моя обязанность, — сонно проговорил Алекс. И Велвет с улыбкой отнесла чашу к постели и вручила ему полотенце. — Прекрасный способ окончательно разбудить тебя, — поддразнил он ее, занимаясь делом.

Она улыбнулась ему в ответ:

— Я абсолютно не помню, чем кончилась эта ночь, Алекс, а ты? Он закончил, и пока она искала полотенце, чтобы помыть его, он отрицательно покачал головой:

— Нет, дорогая, ничего не помню. Но теперь я точно знаю, что ты — самое прелестное существо. Если бы даже я захотел поведать миру о твоем совершенстве в постели, я бы не нашел нужных слов, ибо, думаю, таких слов просто не существует.

— Ну, Алекс, — приличествующе случаю покраснела Велвет, — ты слишком галантен. — Закончив работу, Велвет отставила в сторону чашу и полотенце и забралась опять к нему в постель. — Я замерзла, — пожаловалась она.

Он обнял ее, и она благодарно прижалась к нему.

— Не устраивайся слишком удобно, дорогая, — предупредил он ее. — Я обещал пойти на рыбалку вместе с Ботвеллом, а сейчас уже почти рассвело.

— Ты не найдешь лучшей наживки, чем вот это, — сказала она, игриво подергав его за мужское естество. — Что случилось с этим чудесным похотливым приятелем, который так хорошо развлекал меня прошлой ночью?

— Ты истощила все его силы, Велвет, дорогая, но не бойся, он опять поманит тебя очень скоро. — Он ухмыльнулся. — Ты дерзкая маленькая шлюха, леди Гордон, и полна сюрпризов. Начинаю понимать, что жизнь с тобой ни в коем случае не будет спокойной или скучной.

— Уж скучной-то никогда, Алекс, мой дикий шотландец! Это я могу тебе обещать наверняка, — сказала она и, нагнувшись, больно укусила его за плечо.

— Ах ты! — вскричал он и легонько шлепнул ее по заду. Затем, убрав ее руки со своей шеи, встал с кровати и быстро оделся, пока она лежа наблюдала за ним. Нежно поцеловав ее перед уходом, он сказал:

— Поспи, моя прелестная женушка. Я принесу чудесного лосося, — и с этими словами вышел из комнаты.