— Эге, мой кабинет — перевалочный пункт для обмена слухами. Я, как правило, все обо всех знаю. И хочу поделиться с вами, чтобы эта наглая сучка не вешала вам лапшу на уши. Когда их учеба только начиналась, я сразу предупредила их, что они ныряют с головой в чашку Петри. Но разве станут они слушать? Никогда. Эти самоуверенные выскочки считают, что знают все на свете.

Я не знала, лжет она или говорит правду, поэтому смолчала. Бывают ситуации, когда не стоит говорить ничего.

— Я не утверждаю, что Кен был ангелом, вовсе нет. Гордон волочился за каждой юбкой в «Хай-Дате». Наш местный донжуан. Но я вовсе не желаю, чтобы мисс-задери-нос Марси позволяла себе лгать на этот счет. На чистоту, меня не огорчит, если ее выпрут.

Спарки достала из среднего ящика стола ключ и отперла встроенный в дальнюю стену каталожный шкафчик. Она извлекла из нижней его секции папку и вернулась на место.

— Позволю сделать догадку: вам не нравится Марси, — заявила я.

Спарки с улыбкой хлопнула на стол желто-коричневую, цвета манильской бумаги, папку из сейфа.

— Ей стоило хотя бы держаться повежливее. Я ей не какая-нибудь секретарша, и мне много чего известно, — она раскрыла досье и ткнула пальцем в страницу. — Вот, скажем…

Дверь кабинета с грохотом распахнулась, и внутрь ворвался молодой охранник.

— Идемте, — приказал он мне, расправляя плечи. Казалось, он готов был надеть на меня браслеты и вытащить вон за волосы. Норман, видно, под страхом увольнения наказал ему лично вывести меня вон из здания. Очередная сцена меня не прельщала, поэтому я поблагодарила Спарки и безропотно последовала за секьюрити. С содержимым досье придется ознакомиться в другой раз.

Охранник проводил меня до самой машины и встал на порожках, дожидаясь, пока я не покину огражденной территории фирмы. Я специально ехала помедленнее, чтоб он продрог как следует.

12

Возвращаясь в город, я размышляла над словами Спарки. Компьютеры ни с того ни с сего не шарахают током до смерти. Некто, обладающий специальными знаниями, преодолел кучу препятствий, чтобы начинить машину в расчете на то, что Кен воспользуется ею. Если целью, конечно, был Кен. И этот некто, что бы ни думал на сей счет генеральный директор, несомненно, является сотрудником «Хай-Даты». Но кто? И еще я твердо вознамерилась узнать, почему Джон Олсон выбежал из здания, не дожидаясь даже начала собеседования. Причастен ли он к смерти Кена? Шпионит ли на компанию-конкурента?

В этот момент мне пришлось резко вернуться к реальности. Готовясь влиться на повороте в вереницу машин на платной трассе, я прибавила газу и теперь двигалась быстрее основного потока. Я надавила на тормоз. Ничего не произошло.

Встроиться на такой скорости не было никаких шансов. Я снова нажала на педаль. Та провалилась до пола, но автомобиль не сбавил хода.

Сердце понеслось галопом, но все происходящее вокруг казалось кадрами замедленной съемки. Слева надвигался поток злобных, стремительных машин. Справа высилась трехфутовая стена льда, образовавшаяся в результате счищенного с дороги снега. Оставался только выезд на обочину, покрытую наледью и выглядевшую негостеприимной, словно Антарктида.

Я снова нажала на тормоз, на этот раз очень плавно. Заднюю часть «миаты» начало заносить в сторону перегруженной полосы. Я оказалась в ловушке. Мне пришлось выскочить на обочину, вполне оправдавшую худшие опасения. «Миату» кинуло сначала влево, к летящим машинам, потом вправо, к ледяной стене. При каждом рывке дыхание мое замирало в ожидании удара. И меня, и автомобиль трясло.

Рулевое колесо дернулось в руках — это взорвалась правая передняя шина.