– Что говорят врачи?

– Что никакого простого или мгновенного объяснения не существует. И неудивительно. Когда умирает молодой, здоровый человек, за этим должно крыться нечто неожиданное. Придет время, и мы узнаем.

– Что?

Ёран Вреде покачал головой.

– Какая‑то мелкая деталь дала сбой. Маленькое, лопнувшее звено способно вызвать такие же серьезные разрушения, как прорвавшаяся дамба или извержение вулкана. Врачи ищут.

– Произошло явно что‑то неестественное.

– Почему ты так считаешь? Объясни.

Голос у Ёрана Вреде изменился. Луиза уловила в его тоне нотки нетерпения.

– Я знала своего сына. Он был счастливым человеком.

– Что такое счастливый человек?

– Я не собираюсь говорить о твоем отце. Я говорю о Хенрике. Он умер не по своей воле.

– Но его никто не убивал. Либо он умер естественной смертью, либо покончил с собой. Наши патологоанатомы работают основательно. Скоро мы получим ответ.

– А потом?

– Что ты имеешь в виду?

– Когда они не найдут никаких объяснений?

В разговоре то и дело наступало молчание.

– Мне очень жаль, но сейчас я больше ничем не могу тебе помочь.

– Мне никто не может помочь. – Луиза порывисто встала. – Никакого объяснения не существует. Нет никакого недостающего звена. Хенрик умер потому, что так хотел кто‑то другой, не он сам.

Ёран Вреде проводил ее к выходу. Расстались они в полном молчании.

Отыскав свою машину, Луиза уехала из Стокгольма. Возле Салы она остановилась на парковке, откинула сиденье и заснула.

Ей приснился Василис. Он божился, что не имеет никакого отношения к смерти Хенрика.

Проснувшись, Луиза продолжила путь на север. «Сон – это сообщение, – думала она. – Мне снился Василис, а на самом деле я видела сон о себе самой. Пыталась убедить себя, что не предала Хенрика. Но слушала я его не так внимательно, как надо бы».

В Орсе она остановилась перекусить. За одним из столиков шумела компания молодых людей в футбольных, а может, в хоккейных майках. Ей вдруг захотелось рассказать им о Хенрике и попросить вести себя потише. И тут она заплакала. Шофер‑дальнобойщик посмотрел на нее. Она помотала головой, и он отвел взгляд. Луиза видела, как он задумчиво заполняет лотерейный купон, и от души пожелала ему выиграть.

Уже свечерело, когда она проезжала через леса. На вырубке вроде бы видела лося. Затормозила, вылезла из машины. Искала что‑то упущенное.

Смерть Хенрика не была естественной. Кто‑то убил его. Что‑то убило его. Краснозем на подошвах ботинок, тетрадки с поминальными записями, внезапная радость. Чего же я не вижу? Черепки, возможно, складываются в целое, а я не замечаю.

В Ноппикоски она опять остановилась – усталость не позволяла ехать дальше.

Ей снова приснилась Греция, но на этот раз Василис маячил где‑то в стороне. Она находилась в раскопе захоронения, когда внезапно произошел обвал. Ее засыпало землей, она ощутила мгновенный страх и, как только начала задыхаться, проснулась.

Луиза продолжила путь на север. Последний сон не требовал объяснений.

В Свег она приехала ночью. Свернув во двор, увидела свет в окне кухни. Отец, по обыкновению, не спал. Как и много раз прежде, она спросила себя, каким образом он сумел прожить все эти годы, вечно недосыпая.

Сидя за столом, Артур смазывал какие‑то инструменты. Похоже, он вовсе не удивился, что Луиза приехала домой поздней ночью.

– Проголодалась?

– Я поела в Орсе.

– Дорога не близкая.

– Я не голодна.

– Тогда больше не будем об этом говорить.

Она села на свое обычное место и, разгладив рукой клеенку, рассказала обо всем, что случилось.