Можете вы представить, какой шум поднимется, если другие врачи тоже начнут действовать без диагностики? Что, если ортопед будет править смещенные кости, не проведя предварительно рентген? Что, если кардиолог диагностирует вам блокаду коронарной артерии без ангиограммы или быстрого КЭТ-скана? Что, если фтизиатр определит пневмонию, не посмотрев на флюорограмму и не сделав анализа мокроты? А если хирург проведет мастэктомию, не проверив опухоль груди под микроскопом, чтобы увидеть, была она раковой или нет? Тем не менее состояние дел в психиатрии таково, что специалисты все еще не смотрят на орган, который они лечат. Психиатры диагностируют и лечат пациентов в зависимости от выявленных симптомов, а не от вызвавших их дисфункций мозга.

Я дипломированный психиатр со специализацией в психоанализе. Я также прошел обучение по лечению детей, подростков и семейных пар и тренинг по компьютерной томографии. В начале 70-х годов, еще до учебы на медицинском факультете и практики в Медицинском центре Уолтера Рида в Вашингтоне, я работал военным врачом третьей дивизии американской армии и немецком городе Франкфурте. Я был рентгенотехником и большую часть времени занимался снимками разных частей тела (костей, легких, брюшных полостей, почек, черепов). Поступив в 1978 году на медицинский факультет, я пришел туда со сформированной привычкой сначала посмотреть на состояние органа, который нужно лечить, и с уважением относился к таким процедурам, как рентгенография или маммография.

На третьем курсе случился очень важный для моего профессионального становления случай. Я проходил педиатрическую практику в больнице Св. Иоанна в Тулпсе, Оклахома. В отделение обратилась мать, встревоженная вялостью ее 10-недельного сына. Мышечный тонус Люка (так его звали) был снижен. Мальчик не держал голову, что не является нормой для такого возраста. Невролог, осмотревший младенца в моем присутствии, решил, что это ботулизм и нужно просто подождать.

Я спросил врача, почему он не закажет томографию мозга, чтобы исключить другие причины, например опухоль мозга, которая тоже могла вызвать гипотонию мышц. Врач разозлился и ответил, что его задача — научить меня, практиканта, не заказывать слишком много анализов и экономить клинике деньги, а важнейшая часть обследования — это расспросы и сбор данных.

Мне стало неловко: как можно быть таким уверенным, не посмотрев? Ребенку тем временем становилось все хуже, но невролог уперся в своей правоте. Однажды ночью меня срочно вызвали в палату, где лежал мальчик. Стало ясно, что у Люка только что случился инсульт, половина тела была парализована, и он ослеп. Мы сделали рентген, который показал опухоль мозга, вызвавшую инсульт и, как следствие, неизлечимую слепоту. Мать Люка была убита горем, а я не мог найти слов, чтобы выразить свой гнев и печаль. Разве можно ставить диагноз вслепую?

Этот случай, как и многие другие, привел меня к изучению технологий томографии мозга. Многие причины эмоционально-поведенческих и познавательных расстройств скрыты от психиатров, пока те не посмотрят на работу мозга.

Многие люди интересуются, почему психиатры не смотрят на функции мозга. Я и сам не могу это объяснить. Ведь эта информация позволяет задавать правильные вопросы и принимать эффективные решения. У меня есть несколько предположений.

• Врачи не занимаются тем, чему их не учили, а томография не является обязательной частью программ обучения психиатров. Единственное место в мире, где углубленный курс томографии при психиатрических проблемах обязателен, это Университет Калифорнии в Ирвине.

• Томография не является частью психиатрической традиции (в прошлом ею не занимались).