|
Сделав это, он поспешно удалился и пошел в комнату отдыха переодеться в свою одежду. Надо признать, карта не дала того, на что он рассчитывал. В ней действительно упоминается множественный склероз, но нет никакой информации, которая могла бы заменить дополнительные снимки или еще одну томограмму. Уже заканчивая переодеваться, он все еще видел перед глазами бледную лизину маску смерти. Тут он вспомнил, что вероятно, будет проводиться вскрытие, поскольку смерть произошла при операции. С настенного телефона он позвонил в Патологию доктору Джеффри Рейнолдсу, приятелю и однокашнику, и сказал ему о Марино. — Пока не слышал о ней. — Она скончалась в операционной около полудня. Но они не поленились ее зашить. — Такое бывает. Иногда пациентов срочно переправляют в послеоперационную палату, чтобы их смерть была зафиксирована там и не портила им статистики операций. — Ты будешь производить вскрытие? — Не могу сказать. Это будет зависеть от следователя. — Если ты будешь проводить вскрытие, то когда это будет? — Сейчас мы очень заняты. Наверное, ближе к вечеру. — Меня этот случай очень интересует. Слушай, я побуду в госпитале до окончания вскрытия. Ты не мог бы замолвить словечко, чтобы меня позвали, когда дойдут до мозга? — Конечно. Мы попросим принести чего-нибудь и проведем вечерок. А если вскрытия не будет, я дам тебе знать. Втиснув все в свой ящик, Филипс выбежал из комнаты. Еще со времени учебы на последних курсах он испытывал чрезмерное беспокойство, если отставал в работе по срокам. Пробегая по деловито гудящему госпиталю, он ощущал прежнее неприятное волнение. Он знал, что опаздывает в ангиографию, где его ожидают стажеры; знал, что нужно позвонить Фергюсону, как ни хотелось ему проигнорировать этого сукиного сына; знал, что нужно поговорить с Роббинсом о лаборантах, которые хотят сбежать на целое лето; знал также, что Хелен припасла ему дюжину других срочных дел. Пробегая мимо томографа, Филипс решил сделать небольшой крюк. В конце концов, он пока опаздывал всего на две минуты. Войдя в компьютерный зал, Филипс с удовольствием вдохнул прохладный воздух, кондиционированный для обеспечения работы компьютеров. Дениз и четверо студентов окружили похожий на телевизор экран и были полностью поглощены своим занятием. Позади них стоял доктор Джордж Ньюмен. Никем не замеченный, Филипс подошел к группе, и посмотрел на экран. Зенгер описывала большую левую субдуральную гематому и показывала студентам, как сгусток крови сдвинул мозг вправо. Доктор Ньюмен вмешался и высказал предположение, что сгусток может быть интрацеребральным. Он считал, что кровь находится внутри мозга, а не на его поверхности. — Нет! Доктор Зенгер права, — вступил в разговор Мартин. Все обернулись и с удивлением посмотрели на Филипса. Он перегнулся и пальцем обрисовал классические радиологические признаки субдуральной гематомы. Не было никаких сомнений в правоте Дениз. — Что ж, тогда все ясно, — отреагировал Ньюмен добродушно. — Пожалуй, лучше взять этого парня в хирургию. — И чем раньше, тем лучше, — согласился Филипс. Он предложил также, в каком месте лучше сделать отверстие в черепе, чтобы удалить сгусток. Собирался он также задать старшему стажеру несколько вопросов в связи с Лизой Марино, но передумал и дал хирургу уйти. Прежде чем бежать дальше, Мартин отозвал Дениз в сторону. — Послушай. В обмен на обещанный ленч — как насчет романтического ужина? Зенгер покачала головой и улыбнулась. — Что-то ты задумал. Ты же знаешь, что вечером я дежурю здесь, в госпитале. — Знаю, — согласился Мартин. — Я подумал о госпитальном кафетерии. — Чудесно, — произнесла Дениз с сарказмом. — А как же твой рэкетболл? — Я его отменяю. — Тогда ты действительно что-то задумал. |
