|
— В одном могу тебя заверить. Тела здесь не было. Оно было отправлено прямо в морг. — А как насчет Нейрохирургии? — Ну, у Маннергейма парни помешанные, но не настолько же! Мартин пожал плечами, потом сказал Рейнолдсу, что зашел-то узнать про пациентку Эллен Маккарти, которую два месяца назад привезли мертвой в Неотложную. Хорошо бы узнать, проводилось ли вскрытие. Рейнолдс сдернул перчатки и, толкнув дверь, вышел в основное помещение. На основном терминале главного компьютера он набрал имя и номер Элен Маккарти. Сразу же на экране появилось ее имя, потом дата и номер вскрытия, а также причина смерти: травма головы, приведшая к обширному внутримозговому кровоизлиянию и грыже ствола мозга. Рейнолдс быстро отыскал копию отчета по результатам вскрытия и дал Филипсу. — А мозг вы смотрели? — поинтересовался Филипс. — Конечно, смотрели. — Рейнолдс выхватил у него отчет. — Ты что, думаешь мы не станем смотреть мозг при травме головы? — Он стал быстро просматривать отчет. Филипс смотрел на него. Со времени совместных лабораторных занятий в институте Рейнолдс поправился килограмм на двадцать, складка на шее прикрывала край воротника. Толстые щеки, под кожей красная сетка капилляров. — Возможно, перед аварией у нее был припадок, — сказал Рейнолдс, продолжая читать. — А как это можно определить? — У нее язык прокушен во многих местах. Определенно сказать невозможно, это просто предположение. Филипса это впечатлило. Такие тонкие детали улавливают только классные патологи. — Вот здесь по мозгу, — нашел нужное место Рейнолдс. — Обширное кровоизлияние. Правда, есть кое-что интересное. На срезе коры височной доли видны изолированные мертвые нервные клетки. Очень слабая глиальная реакция. Диагноз не установлен. — А затылочная область? На снимке там видны слабые изменения. — Есть один срез, и тот нормальный. — Только один. Черт, почему так мало! — Может быть, тебе повезло. Тут сказано, что мозг законсервирован. Погоди минутку. Рейнолдс прошел к картотечному шкафу и вытащил ящик на букву М. Филипс немного воспрянул духом. — Вот, законсервирован и сохранен, но он не у нас. Его затребовала Нейрохирургия, так что, думаю, он в их лаборатории. Остановившись по пути, чтобы посмотреть на Дениз, которая безошибочно и ловко получала ангиограмму одного сосуда, Филипс направился в Хирургию. Он миновал скопление пациентов в зале ожидания и подошел к столу операционной зоны. — Я ищу Маннергейма, — обратился он к давешней блондинке. — Есть какие-нибудь предположения, когда он выйдет из операционной? — Это мы знаем точно. — И когда же это произойдет? — Двадцать минут назад. — Две другие сестры рассмеялись. Раз они пребывают в таком хорошем настроении, ясно, что в операционных все идет гладко. — Его стажеры заканчивают все. А Маннергейм в комнате отдыха. Маннергейм устроил прием. Два японских визитера стояли по обе стороны от него, улыбаясь и время от времени кланяясь. Там было еще пять хирургов, все пили кофе. В руке с чашкой Маннергейм держал еще и сигарету. Год назад он бросил курить, то есть перестал покупать сигареты и стрелял их у всех окружающих. — И знаете, что я ответил этому умнику адвокату? — сказал Маннергейм, делая свободной рукой драматический жест. — Конечно, я играю роль Бога. А кому, по вашему, мои пациенты доверяют копаться в своих мозгах, мусорщику? Вся группа одобрительно загудела и затем стала расходиться. Мартин подошел к Маннергейму и посмотрел на него сверху вниз. — А, помощник-радиолог! — Мы стараемся быть полезны, — ответил Филипс любезно. — Ну, надо сказать, я не в восторге от вашей вчерашней шуточки по телефону. |
