— В ферму Миксов угодила молния! Нужно ехать немедленно! С этой тачкой порядок, шеф, — она в конце концов сама погаснет.

— Чертовски везет некоторым, — тихонько пробормотал Биг Т., учитывая, что неизвестно еще, что там внутри…

Пожарные торопливо собирали свою технику. Дождь прекратился, гроза откатилась вдаль. Металлическая обшивка дымилась, потрескивая. Пожарная машина отъехала на полной скорости. Уилкокс и Биг Т. переглянулись и вместе подошли к обгоревшему каркасу.

Обуглившееся тело Бена — лицо было вполне узнаваемым — лежало на заднем сиденье. Наручниками его приковали за руки и за ноги к ручкам на дверцах. А на уровне пояса разрезали надвое. Между половинками трупа было расстояние по меньшей мере в добрых десять сантиметров. Верхняя часть распластана на сиденье, а пальцы ног задраны к потолку. Уилкокс ощутил, как у него судорожно сжались руки в карманах. За несколько секунд до взрыва они слышали голос Бена. Куда исчез тот, кто его убил? А если Бен был уже мертв, то как он мог разговаривать?

— Я рад, что это сгорело, — перекрестившись, произнес Биг Т.

Уилкокс подошел к своему пикапу, вынул оттуда одеяло и накрыл труп.

— Найди машину техпомощи, эту тачку мы заберем с собой.

Биг Т., похоже, колебался. Уилкокс похлопал по револьверу:

— Не беспокойся, я за себя постою.

Но против кого? Против типа, способного голыми руками разорвать надвое здоровенного парня? Уилкокс услышал, как рванула с места машина Бига Т. Скоро начнет светать. Хорошенький же предстоит денек. А ведь и трех дней не прошло, как начался этот ад.

7

Останки автомобиля Бена покоились на задворках полицейского участка посреди огороженной площадки, обычно служившей стоянкой для машин. Стиснув зубы, Уилкокс и Биг Т. перепилили наручники и перенесли в морг два почерневших куска, некогда являвших собой тело Бена. Накануне вечером Льюис предупредил Уилкокса, что в первой половине дня он будет отсутствовать по состоянию здоровья. Поэтому пришлось иметь дело со Стэном, его ассистентом, высоким тощим рыжим парнем, — разбуженный телефонным звонком, он пребывал отнюдь не в самом лучшем расположении духа. Разрубленный надвое обгорелый труп вряд ли мог поправить ему настроение. Не переставая ворчать, Стэн сунул покойника в один из отсеков холодильника, оставив его там дожидаться Льюиса.

После этого Уилкокс всех отправил отдыхать. Усевшись за стол, поставив перед собой почти нетронутый стаканчик кофе, он скреб небритые щеки и размышлял. На ясном небе разгоралось утро. Уилкокс взглянул на часы: семь. В бассейнах уже плескалась ребятня — слышны были радостные вопли. Город, не сознававший того, что в нем творится, оживал. Там, в жизнерадостной вселенной начинавшегося лета, поднимались железные шторы магазинов, пускали парок кофеварки, хлопали дверцы машин, развевались пижамы и сотни страдающих ацидозом домохозяек, наливая витаминизированное молоко в кукурузные хлопья, кричали: «Завтрак на столе, дорогой!»

Ушедший в раздумья шериф даже не слышал, как с приглушенным звуком упала под дверь газета. Впервые в жизни Герби Уилкокс чувствовал себя совершенно растерявшимся.

Джем вздрогнул и проснулся. Ему снилось, что за ним гонится черное блестящее существо с острыми, как у крокодила, зубами — помесь гигантского таракана с акулой, обдававшая его зловонным дыханием. Мокрый от пота, опутанный простынями, он сел на кровати. Было уже светло. Несколько секунд он, тяжело дыша, так и сидел, потом лег и попытался опять заснуть. Снаружи доносился какой-то шепот. Он прислушался: голос Деда. Неужели Дед в семь утра разговаривает сам с собой? Или что-то случилось? Джем бесшумно сполз с кровати, подкрался к перегородке и прижал ухо к доскам.