— Красивая легенда и очень кстати в данной ситуации; ну спасибо, Стивен, хорошо ж вы нас утешили!

— Простите, мисс; вечно я болтаю лишнее.

— А как звучит имя бога Тьмы? — спросил Марвин; легенда явно заинтересовала его.

— Его имя на индейском наречии означает «Тот Кто Противодействует», ученые переводят это словом «Версус».

— «Версус»… Может, он числится в картотеке Интерпола? — с невинным видом предположил Марвин.

— Ой, как смешно, Марвин! Так вот, если вы еще не совсем утратили интерес к научным фактам, могу сообщить, что тараканы — это ночные прямокрылые, и во многих языках мира их название восходит к нидерландскому «kakkerlak», что, в свою очередь, происходит от латинского «cancer» — «канцер», то есть «рак». Ну и кто же дежурит первым?

Она вышла, не дожидаясь ответа.

Бойлз расстегнул портупею.

— Вот это и в самом деле звучит совсем неутешительно — какого, спрашивается, черта этих тварей окрестили «раком»?

— Наверное, потому, что они плодятся и расползаются совсем незаметно… — задумчиво предположил Хейс.

Френки споткнулась и ухватилась за Дака. Почувствовала, как его горячая рука обхватила ее запястье, и оба они невольно прижались друг к дружке. Он молча шел вперед, освещая путь во тьме карманным фонариком.

— Еще далеко? — спросила Френки; ее бил озноб.

— Нет.

Они шагали по голому каменистому плато, усеянному высокими, вертикально стоящими скалами цвета охры. Френки потрогала пальчиком одну из них.

— Обалдеть, до чего эротичны. Значит, это сюда ты ходишь с подружками?

Туча закрыла луну, и не было видно, как Дак покраснел. Он пожал плечами. До чего же странный парнишка, подумала Френки. Ничего общего с той шпаной, которую она обычно цепляла себе на хвост. Никаких приступов ярости, никакой дерготни, истерик, оплеух по губам — когда слишком уж развыступаешься, — никаких мерзких объятий на продавленных кроватях, усыпанных пеплом от сигарет. Нет, этот парень если уж ведет тебя куда-то, то исключительно чтобы показать тебе озеро под луной. А вовсе не затем, чтобы предложить дозу кокаина на заднем сиденье какой-нибудь грязной тачки и там же потом тебя натрахать. Ей бы следовало встретить его раньше. А теперь — к чему все это? Она вздрогнула. Ну что за мысли? И что за истина вертится у нее на грани сознания?

Дак повернулся к ней:

— Почти пришли. Ты не устала?

— Я? С чего вдруг? Да я вообще чемпион по части пеших прогулок. Куда это ты уставился?

— На твои волосы. Когда светит луна, от них исходит серебряное сияние. Они светятся. Ты словно ангел, спустившийся из мрака.

— Фу, куда тебя понесло; ты меня пугаешь.

Дак улыбнулся, они прошли еще несколько шагов, и внезапно оно оказалось прямо перед ними. Соляное озеро. Сверкающее разноцветными искорками в молочно-белых лунных лучах — словно покрытое инеем зеркало посреди каменной пустыни.

— Как красиво, — прошептала Френки, — будто огромная нетронутая упаковка суперчистой пудры!

— Мне бы хотелось кататься с тобой на коньках, — тихо проговорил Дак, — всю долгую летнюю ночь — как на чемпионате мира, — мы бы вальсировали в пустыне, а в зрительном зале сидели бы хамелеоны и смотрели на нас.

— Мне так хорошо здесь с тобой…

Она прижалась к нему.