|
— Я не брошу своих людей. Скобликова все еще плоха. Коломин тоже, как ты знаешь, не краше… — Эдуард Георгиевич!.. — Свободен. И прошу докладывать мне только проверенную информацию, — Возницын внезапно перешел на крик, что позволял себе крайне редко. — Слышишь?! Проверенную!!! Уровень «идут разговоры», «не сегодня — завтра» меня не устраивает! С точностью до часов! Он наклонился над Полиной, заслонив свет. — Не волнуйся, девочка. Все будет хорошо… Она почти не могла говорить, только хрипела, да и зрение пошаливало: окружающее виделось размытыми цветными пятнами. — У нас… все… по плану?.. — прошелестела она, чувствуя, как много сил уходит на фразу и боясь, что, если он не поймет, повторить она уже не сможет. Но он понял. — Все по плану! — бодро сказал Возницын. — И у тебя, и у Сергея все будет хорошо. Я вас вытащу… Я своих не бросаю. — Я думала, его нет в живых, — сказала Полина. — Жив, и прекрасно себя чувствует, — Макс с интересом наблюдал за ней. — Похоже, воспоминания не доставляют вам… — Не об Эдуарде, — отрезала Полина, — о том, что тогда случилось. Макс откусил кусок сдобной лепешки и пожевал, пробуя. — Божественно… Старшая дочь Эдика, Маша, пропала во время Катаклизма, а младшая живет в метро. Она пробовала себя на ниве кулинарии. Но ваше произведение с ее потугами не сравнить. — Макс, а Возницын рассказывал какие-нибудь подробности о своей прежней работе? — Он не любит об этом говорить. — Еще бы! — она не сдержалась. — Полина, готовится наша эвакуация. Возницын говорит, что место надежное. Препарата оставит достаточно, чтобы мы окончательно поправились… Если его не хватит, обещал прислать еще. — А он сам куда? — Говорит, прорываться в Москву. Когда все закончится, обещал забрать нас. — Ты ему веришь? Сергей пожал плечами. — Я никому не верю… Кроме тебя. — Сережа, мне так страшно… Он обнял ее. — Я с тобой. В комнату вошел Возницын, одетый в камуфляжную форму с погонами полковника. На плече висел короткий автомат. — Сергей, Полина… Час на сборы. Поедем в Институт. — Стало быть, — сказала Полина, выныривая из воспоминаний, — Возницын в Москве, в метро, на станции «Площадь Ильича». — Некоторое время назад был там, — сказал Макс. — Нормальная станция на нормальной ветке метро. Получше, чем многие, хотя, например, о «Новогиреево» распускается много лживых слухов. А уж про «Авиамоторную»! Слышал, что там чуть ли не чума… Какая там чума, если Эдик там медициной занимается… — Я пойду, — сказала Полина, — а вы отдыхайте, набирайтесь сил и не переусердствуйте с упражнениями. Наверху настоящая зима, один вы вряд ли уйдете далеко, а с караваном… Нужно дождаться каравана, с которым вам будет по пути. И потом — захотят ли они взять вас с собой? * * * Члены Совета переговаривались шепотом, но Сергей отчетливо ощущал напряжение, сгустившиеся в Зале. Он видел, какие взгляды бросали в его сторону иные недоброжелатели. А вот Петр Савельевич занял хитрую позицию: он не участвовал в обсуждении доклада своего любимца, лишь с любопытством поглядывал по сторонам колючими глазками из-под кустистых бровей. Первым слово взял Аркадий Борисович — банкир с душонкой торгаша. Как и Валентин Валентинович, Сергея он не любил, считая выскочкой и нахлебником, но чувства свои, в отличие от коллеги-военного, скрывал под маской добродушия и фразочками с подтруниванием. |
